–Надеюсь, не придется,– сказал Джейк.– Я скучал по тебе.
–Ты скучал по мне потому, что знал, что я злюсь на тебя.
Он нахмурился.
–Может, и так. Но ябы все равно скучал.
Она пошла налить супа и поставила на стол одну тарелку.
–А ты не будешь?– спросил Джейк.
–Попозже. Хочу услышать, что там у тебя.
Она положила хлеб, за которым ходила, на разделочную доску и налила им обоим вина, и он стал рассказывать обо всем, что успел выяснить после Афин: как поехал на север, в горы, как разговорился с владельцем магазина, как тот отвез его на кемпинг в такой глуши, что речку еле слышно. Когда он показал в телефоне фотографию кемпинга, Анна всмотрелась в нее.
–Не похоже на место, где кто-то сгорел заживо.
–Ну, прошло семь лет.
–Ты сказал, мужчина, который отвез тебя туда, был там в тоутро?
–Ага. Пожарник-волонтер.
–Весьма удачное совпадение.
Он пожал плечами.
–Ну не знаю. Городок небольшой. Такое событие должно привлекать много людей – парамедиков, копов, пожарных. Людей в больнице. Соседом этого парня оказался коронер.
–И они двое просто уселись с первым встречным и все тебе рассказали? Это что-то против правил.
–Разве? Пожалуй, я должен быть им признателен. По крайней мере, не пришлось прочесывать с фонариком все кладбища в ущелье Рэбан.
–Ты не мог бы пояснить?– сказала Анна.
Она снова наполнила бокал Джейка.
–Ну, они мне сказали, где эта могила.
–Могила, фотографию которой ты прислал мне?
Он кивнул.
–Слушай, я попрошу тебя быть поконкретнее. Хочу быть уверена, что понимаю все, что ты тут говоришь.
–Я говорю,– сказал Джейк,– что Роза Паркер похоронена на каком-то Пикетт-хилле, под Клэйтоном, в штате Джорджия. На надгробии указана, Дианна Паркер, но это Роза.
Анна, похоже, не сразу осмыслила такое. А когда справилась с этой задачей, спросила Джейка, как ему суп.
–Восхитительный.
–Хорошо. Это еще с того раза,– сказала она.– Когда ты вернулся изВермонта. И рассказал мне обЭване Паркере.
–Суп для измученной души,– вспомнил Джейк.
–Да, верно,– Анна улыбнулась.
–Я жалею, что так долго ничего тебе не говорил об этом,– сказал Джейк, поднося ко рту увесистую ложку.
–Не бери в голову,– сказала она.– Лучше выпей.
Он выпил.
–Раз уж мы говорим об этом,– сказала она,– что именно, по-твоему, там произошло?
–Произошло то, что Дианна Паркер, как и сотни тысяч других родителей, повезла своего ребенка в колледж, в августе две тысячи двенадцатого года. И может, как, наверно, большинство из них, она была в смешанных чувствах по поводу расставания с дочерью. Роза была очевидно умницей. Она одолела среднюю школу и поступила в колледж всего за три года, так ведь?
–Да?
–Со стипендией, по-видимому.
–Сама гениальность,– сказала Анна с легкой иронией в голосе.
–Должно быть, не терпелось удрать от матери.
–Ее ужасной матери.
Анна закатила глаза.
–Точно,– сказал Джейк.– И ей, наверно, было не занимать амбиций, как, возможно, и ее матери когда-то, хотя Дианна так и несумела выбраться изЗападного Ратленда. Беременность, деспотичные родители, безучастный брат.
–Не забудь того типа, что наградил ее животом, а сам такой: давай как-нибудь без меня.
–Ну да. И вот она везет дочь дальше, чем кто-либо из них бывал, из города, где они жили все эти годы, и понимает, что дочь никогда не вернется. Шестнадцать лет самоотречения и заботы о ней, а теперь хоп – и все, пиши письма.
–И спасибо не сказала.
–Ага,– Джейк кивнул.– И, может, она думает: «Почему это не я? Почему мне не выпала такая жизнь?» И, когда случается несчастный случай…
–Определи несчастный случай.
–Ну, она сказала коронеру, что могла повалить пропановый обогреватель, выходя из палатки среди ночи. А когда вернулась после туалета, все уже сгорело.
Анна кивнула.
–Окей. Это несчастный случай.
–Коронер так же сказал, у нее была истерика. Его слова.
–Верно. А истерику не подделаешь.
Джейк нахмурился.
–Продолжай.
–Ну, когда это случилось, она думает: «Это кошмар, но яне могу вернуть ее». А стипендия осталась, и дома ее ничто не держит. И она думает: «Никто не знает меня вДжорджии. Я стану жить отдельно от других студентов, ходить на занятия, решу что-нибудь со своей жизнью». Она понимает, что выглядит не настолько молодо, чтобы назваться дочерью тридцатидвухлетней женщины, поэтому, возможно, говорит, что она сестра сгоревшей, а недочь. Но смомента, как она покидает Клэйтон, штат Джорджия, она – Роза Паркер, чья мать трагически погибла в пожаре.
Сгорела заживо.
–Тебя послушать, это почти разумно.
–Что ж, это кошмарно, но по-своему разумно. Это явно противозаконно, ведь речь идет, по меньшей мере, о присвоении. Присвоении чужой личности. Места дочери в университете. Денежной стипендии. Но это также дает неожиданную возможность женщине, которая никогда не могла жить, как ей хотелось, и она, к тому же, еще молода. Тридцать два – намного меньше, чем нам сейчас. Разве не кажется, что ты можешь начать жизнь заново, когда тебе тридцать два? Взгляни на себя! Ты была даже старше и оставила всех, кого знала, и перебралась на другой конец страны, и вышла замуж, и все это за… сколько, восемь месяцев?
–Согласна,– сказала Анна и долила в бокал Джейку остатки вина.– Но должна заметить, ты находишь всяческие оправдания для нее. Ты действительно такой понимающий?
–Ну, в романе…– начал он, ноАнна его перебила.
–Чьем? Твоем? Или Эвана?
Джейк попытался вспомнить, говорилось ли об этом в том фрагменте Эвана. Разумеется, нет. Эван Паркер был любителем. Насколько глубоко он мог проникнуть во внутренний мир этих женщин? Излагая свой экстраординарный сюжет тем вечером в корпусе Ричарда Пенга, Паркер не потрудился уделить внимание психологии Диандры (так у него звали мать) или Руби (так у него звали дочь); намного ли лучше сумел бы он дать их портреты в объеме всего романа, даже если предположить, что он был способен закончить его?
–В моем романе. Саманта – личность противоречивая и глубоко несчастная. Такие вещи могут изуродовать тебе душу, наделив, можно сказать, преступными наклонностями. Я всегда воспринимал ее как человека, снедаемого ужасным разочарованием, и современем – когда она видела, как дочь готовится покинуть дом,– это просто одолело ее, приведя к ужасным результатам. И потом, когда это случилось, это ведь был вроде как несчастный случай, по крайней мере, не что-то предумышленное. Нельзя ведь сказать, что она была…
