id="id15">
13. Принесенная ветром
Прибавилось еще народу, которые расселись за столами, а потом еще — этим уже пришлось стоять у стен, потому что стулья закончились. Хозяйка передвигалась по залу с грацией дзура в гуще сражения, разнося напитки.
А потом появилась она — Хевлика, на вид такая же, какой я ее помнил. Она улыбалась и кивала, направляясь к сцене. С ней шел мужчина, текла, он нес незачехленный музыкальный инструмент, в котором я опознал лант[8]. Он опустился на стул, который специально поставили у края сцены, и принялся настраивать инструмент, а Хевлика обходила зал, здороваясь со зрителями и вообще источая изящную вежливость, доступную лишь иссолам. Я коснулся рукояти Леди Телдры и вспомнил то, о чем совершенно не хочу говорить.
В конце концов она поднялась на сцену, шепотом пообщалась с лантистом, и — началось.
Я уже описывал, как танцует Хевлика. Не буду пытаться повторить это описание. Просто скажу, что пока она не закончила, я не осознавал, что все это происходило на площадке, которой едва хватало на полный шпагат (это когда они раздвигают ноги до такой степени, что упираются в пол чреслами; кое-что я все-таки об этом знаю). И то, что я в упор не видел, как трудно ей вписаться в столь небольшое пространство — само по себе кое о чем говорит. Хотел бы я лучше разбираться в танцах, тогда сумел бы описать подробнее.
Но теклам точно понравилось. Они все затаили дыхание, а глаза у них были такие же круглые, как у Уффак. Думаю, Хевлика танцевала около часа, может, чуть больше, без перерыва, но это время промелькнуло совершенно незаметно. А когда она закончила, все восхищенно вопили, и орали, и топали ногами, и я тоже вместе с ними, а еще я гадал, сколько тысяч часов нужно потратить, чтобы заставить каждый мускул делать именно то, что нужно сделать, выполнять наитончашие движения, и объединять все это с музыкой. Если кто-то спросит, что есть магия — вот она, самая что ни на есть истинная.
Народ потихоньку успокоился, и Хевлика и лантист покинули сцену, однако никто не расходился — похоже, после выступления артисты снова обходят зрителей, приветливо улыбаются и заразительно смеются. Она иссола; я должен был это предвидеть.
Лишь после того, как она пообщалась с народом, те, кто обменялся с нею парой слов, медленно поднимались, прощались и пробирались к двери, словно это также было традиционной частью выступления. В конце концов Хевлика с лантистом добрались до нашего стола; они были несколько удивдены, увидев меня, но все так же улыбались, а с Уффак поздоровались, назвав ее по имени. Наши комплименты насчет представления они приняли с вежливой скромностью, при этом давая понять, что им очень приятно.
Когда они двинулись к следующему столу, Уффак поднялась, хрустнув суставами, и уточнила:
— Я заработала монеты?
— О да, — ссказал я.
Она кивнула.
— Тогда доброго тебе вечера, выходец с Востока. А мне надо утром кормить кетн.
— "Или к выходню не будет ветчины", — закончил я поговорку. Она поджала губы; я привстал и поклонился, что, похоже, подняло ей настроение. Вот что получается, когда общаешься с иссолами. Уффак ушла, а я сел обратно.
"Долго еще, босс?"
"Еще немного. Прости."
"Ладно."
Я заказал еще пива. По сравнению с вином оно было великолепным. Подождал, пока Хевлика и музыкант пообщаются со всеми; кабак к этому времени почти опустел — остались только артисты, утомленная хозяйка и старик, храпящий за столом в окружении пустых кружек. И когда Хевлика проходила мимо меня, я проговорил:
— Позволено ли мне отнять у вас минутку для разговора, миледи?
На вопрос такого рода иссоле весьма нелегко ответить отказом; танцовщица беспромедлительно кивнула и опустилась на соседний стул. Музыкант без дальнейших намеков понял, что меня интересует разговор с нею, а не с ними обоими, улыбнулся нам и направился к выходу, держа инструмент на плече, как драконлорд носит пику.
— Могу ли я купить вам кружечку пива? Я предложил бы вина, но поверьте, вы его не хотите.
Она улыбнулась и повернулась к хозяйке; та кивнула и принесла нам бутылку и два бокала, разлив вино — темно-красное почти до черноты. Подняв тост в честь Хевлики, я пригубил вино и был приятно удивлен. Хозяйка дождалась, пока я не заплачу за вино, потом что-то пробурчала, оставила нам бутылку и зашаркала прочь.
— Наверное, его тут держать специально для вас, — предположил я.
Она улыбнулась.
— Я Хевлика.
— А я… Сурке.
Она заметила миг заминки, а я пожал плечами.
— Так уж сложилось, что у меня несколько имен. И я решил, что вы заслуживаете самого лучшего.
— Вы весьма любезны. Так о чем вы желали бы поговорить?
— О покойной супруге лорда Атранта.
Шокировать иссолу — возможно, у меня должно было бы появиться ощущение хотя бы небольшой победы; однако на самом деле мне стало скорее стыдно. Я ждал, пока она глотнет вина и придет в себя.
— О ее милости, — наконец проговорила Хевлика. Наверное, это и правда было ее имя. То-то весело ей
