оружие и принесла ему. Даже ты здесь по этой причине.
Отец ненадолго задумался. Инна грустно вздохнула, жалея его. Ей повезло – она сейчас находилась в миллиардах мест одновременно, и могла быть с отцом. Но вот этому Рябинину было больно и грустно, и никто не составлял ему компанию в тяжелое время. Если бы она могла его коснуться…
– Но ведь ты тоже почти квантовит, – наконец, произнес отец.
– Я еще не завершила превращение, – возразила Инна.
– И все равно твой мозг работает уже почти на том же уровне, что и у Андмора. А это значит… Что ты и сама могла бы просчитать именно тот ход истории, который тебе нужен.
– А смысл? – вздохнула Инна. – Андмор все равно узнает, что я сделаю. Нет, пап, это не выход и не гарантия. Мы будем просто сидеть, и высчитывать варианты, пока…
И тут она замолчала. Просчитывать варианты нет смысла. Если они с Андмором решат это сделать, то им придется провести вечность, пытаясь высчитать наиболее лучший, ведь каждый из них будет делать то же самое. Инна это понимает, а значит, и Андмор тоже.
– А может, все не так уж и сложно, – вслух произнесла Инна. – Он довел нас до этой точки, да, но дальше… у меня теперь практически такое же сознание, как у него, и даже лучше – в отличие от Андмора, я пока еще знаю, что реально, а что нет. А он не знает, и будет тыкаться вслепую, надеясь на то, что все пойдет так, как хотел он. Но это не гарантия…
Девушка вновь замолчала. Да, похоже, их шансы оказались гораздо больше, чем она думала изначально. Однако это не меняет того факта, что в случае успешного выполнения миссии она вновь потеряет своего отца.
– Я не могу, – прошептала Инна.
Рябинин грустно на нее посмотрел, но произнес твердо:
– Ты должна.
– Нет! – упрямо воскликнула девушка. – И не проси! Когда ты умер, это было так больно, так тяжело, и порой я думала, что лучше бы я сама умерла…
– Не говори так, – вздрогнул Рябинин.
– Прости, – Инна дернулась, желая его обнять, но потом вспомнила, что это невозможно. – Но я не могу без тебя…
Отец подошел к ней так близко, что они могли бы соприкоснуться. А потом посмотрел в глаза:
– Всю свою жизнь я мечтал восстановить квантовый компьютер. И знаешь, что? Ты и есть квантовый компьютер, – мужчина улыбнулся. – То, что произошло с твоим мозгом – это удивительно. И почему только мы об этом не подумали? Разумеется, я горжусь тем, что создал, и не хотел бы лишиться своего лучшего творения. Но… почему мы хотели восстановить компьютер?
– Чтобы помогать людям.
– Правильно. Это была наша главная цель. И если уничтожение квантового компьютера спасет их жизни – разве нам не стоит это сделать?
Инна поняла, что он прав. И, если она откажется от борьбы и просто останется на этой планете – это будет все равно, как если бы они восстановили квантовый компьютер, но спрятали у себя в подвале и не позволяли никому им пользоваться. И если Инна все же хочет достичь той цели, к которой она стремилась с самого детства… ей придется пойти на жертвы…
– Да, наверное, ты прав, – с горечью признала девушка.
Отец совсем слабо улыбнулся и поднял руку, словно желая провести пальцами по ее щеке. Однако Инна не ощутила его прикосновения, и на глаза невольно набежали жгучие слезы. Бросив на дочь последний обреченный взгляд, Рябинин развернулся и пошел прочь. Инна еще долго смотрела ему вслед, чувствуя, как в груди что-то жжется, словно в нее ткнули раскаленным металлом…
И тут вдруг ее голова разболелась так сильно, что девушка на какое-то время утратила способность соображать. Словно внутри ее мозга взорвалась маленькая бомба, нарушившая связь с синапсами на какое-то время. Когда она пришла в себя, на нее встревоженно смотрел Алистер. Он мягко придерживал ее руками, не давая свалиться на пол в безумном припадке.
– Ты совсем вымоталась, – недовольно проворчал Алистер, а потом мягко заправил ей прядь волос за ухо, отчего по коже девушки пробежали мурашки.
– Да, – согласилась Инна и выпрямилась.
А потом с горьким вздохом произнесла:
– Хорошо. Мы почти наверняка погибнем при этой попытке, но я согласна применить оружие.
И в этот момент в дверь хранилища что-то с грохотом ударилось.
Глава 19
Инна вздрогнула и пораженно обернулась. Двери хранилища были сделаны из какого-то очень прочного материала наподобие металла, поэтому вряд ли кто-нибудь смог бы пробраться внутрь, но громкость раздавшегося звука ясно указала на то, что Фера догадался, что произошло, спустился в подвал и теперь требует, чтобы ему открыли.
– Он все понял, – испуганно выдохнула Инна, а потом обернулась к голограмме. – Вы можете показать, что происходит снаружи хранилища?
В ту же секунду изображение ависона исчезло, а вместо него появился Фера в окружении перепуганных людей. Его огромный кулак раз за разом впечатывался в дверь, словно гигантский молоток, забивающий гвозди. После каждого удара створки содрогались, но пока еще держались.
– Я знаю, что вы там, – раздался усиленный ИИ голос квантовита. – Выходите! Отдайте мне оружие, и никто не пострадает.
Инна растерянно оглянулась на Алистера:
– Что будем делать?
– Не знаю. Но, раз уж ИИ не впускал его внутрь хранилища, думаю, нам тоже не стоит.
В этот момент удар прозвучал громче, и они вздрогнули. Сердце Инны бешено заколотилось.
– Ему сюда не пройти, – уверенно произнесла она. – Но мы не можем сидеть здесь вечно. Рано или поздно нам придется выйти, и тогда он нас сцапает.
– А ты не можешь перенести нас отсюда? – предложил Алистер. – Квантовиты вроде могут перемещаться из одного места в другое усилием воли.
– Но ведь вокруг дома стоит защита!
– А ты переместись не в квантовую реальность, а в какую-нибудь комнату в пределах защиты…
– Это так не работает, – покачала головой Инна. – Квантовиты могут перемещаться между реальностями, но не внутри одной.
– Значит, мы в тупике, – заключил Алистер.
– Похоже на то.
И тут вдруг ее голову словно пронзила молния. Мозг как будто принялся пульсировать от жуткой боли, девушка схватилась за лоб и застонала. На глаза навернулись слезы. Алистер перепугался:
– Что с тобой?
– По-моему, у меня мигрень, – простонала Инна.
– В этой комнате нет какого-нибудь обезболивающего? – спросил мужчина у ИИ.
– Подождите, – произнес голос ИИ, а потом все голограммы исчезли.
Боль была такой сильной, что у Инны не осталось сил думать. Однако она поняла, отчего боль кажется такой сильной: ее испытывали
