Максим открыл котомку, взял кота на руки, заглянул ему в глаза.
– Спасай, Рыжий! Нам домой надо, домой! Понял? Веди нас к тому Чёрному столбу, что мы видели. Понял? К Чёрному столбу!
Кот мяукнул.
Максим опустил кота на землю, шагнул вперёд.
– Нам туда, понял?
Кот вытянул вперёд морду, ловя дрожащими ноздрями запахи, и устремился мимо зарослей колючего кустарника, напоминающего акацию, в просвет между деревьями.
Максим последовал за ним. Остальные заторопились следом.
Шли таким манером всего минут двадцать, не больше.
Кот бежал вперёд уверенно, обходя лишь огромные ели, заросли кустарника и высокой, чуть ли не в рост человека, травы. К удивлению компании, на пути не встретилось ни одного упавшего дерева, ни одной кучи валежника, хотя в Комягинском лесу этого добра хватало.
Наконец впереди высветилась прогалина в чащобе. И, ещё не выйдя на поляну, Максим интуитивно ощутил, что кот привёл их к Чёрному столбу.
Выбрались на край поляны, потные и разгорячённые, глядя на высившуюся в центре скалу.
– Что б ты… – начал в сердцах Дима.
– Заткнись! – одёрнул его Фенер. – Нельзя его сердить! Он не виноват. Наоборот, милости просить надо, чтобы выпустил домой.
– Что теперь? – выдохнула Варвара.
– Не знаю, – поскрёб затылок Илья. – Надо было у Маляты спросить.
– Давайте подойдём ближе, мысленно объясним ему… – начал Максим.
– Кому?
– Ну, по сути это сторож границы…
– Пошли, – скомандовал Олег.
Максим взял заурчавшего кота на руки, поцеловал в холодный нос.
– Спасибо, Рыжий! Всю сметану дома отдам!
Пересекли поляну, путаясь в густой траве, не сохранившей ни одного следа их недавнего пребывания у камня. Постояли в молчании у чёрного, с искрой, монолита.
– Ну, и что дальше? – поглядел на Максима Илья. – Пускай кота.
Максим выпустил, но кот зашипел и полез по его ноге вверх, цепляясь за штанину острыми когтями. Пришлось снова взять его на руки.
– Не хочет? – удивился Дима.
– Он свою миссию выполнил, – сказал Олег задумчиво. – Ну-ка, парни, давайте ориентироваться по нашим приметам. Солнце пошло к закату, значит – там запад, в обратке – восток, нам примерно туда. Комягино в той стороне. Я правильно рассуждаю?
– Вроде бы так, – согласился Илья.
– Потопали.
Двинулись прочь от скалы, стараясь идти по прямой, и уже через несколько минут почувствовали облегчение. Напряжение, владевшее всеми, стало спадать, будто с душ путешественников упал огромный валун. Дима Бушуев даже засвистел, пока Олег не посоветовал ему «заткнуть фонтан».
Ещё через полчаса вышли на знакомую тропинку, словно вынырнувшую ниоткуда.
– Уф! – с облегчением сказала Варвара, вдруг обнаружив, что забыла свою корзину у Чёрного столба.
– Можем вернуться, – предложил Максим.
– Ой, только не туда! – изменилась в лице девушка.
– Ну, теперь по грибы? – спросил Илья.
На него посмотрели как на сумасшедшего.
– Домой хочу, – жалобно сказала Варвара.
– А я бы сюда ещё разок наведался.
– Псих! – сказал Дима. – А если бы мы там остались, в этой твоей тьмутараканской параллельной реальности?
– Ну и что? Представляете, сколько нового узнали бы? Вообще на Земле много таких мест, где существуют проходы между измерениями, нам повезло, что мы наткнулись на один.
– Да уж, повезло.
– Идём в Комягино, – решил Олег.
– А что мы скажем, вернувшись без грибов?
– Что мы вообще скажем, где были? – Олег внимательно посмотрел на кота на руках у Максима. – Но это все потом. А пока надо сказать спасибо вот ему. – Он указал на Рыжего. – Вывел нас! Я для него тоже сметаны не пожалею.
Кот полез по груди Максима, ткнулся носом ему в шею и одобрительно сказал «мяк».
Перехват
1
Этот сон снился ему с незначительными вариациями уже третий раз, что само по себе говорило о необычности явления, а если учесть работу Никифора, то и вовсе уж казалось издевательством над привычным образом жизни.
Стогов служил начальником пусковой бригады космодрома «Восточный» и действительно ездил на работу на машине, проживая в трёхкомнатной квартире девятиэтажного дома в посёлке Циолковский, где обитали практически все сотрудники космодрома, а также охранники, полицейские и службисты спецгруппы ФСБ. От дома до космодрома было всего пять километров, и Никифор преодолевал это расстояние на своём «лексусе» за десять минут.
Сон же состоял вот в чём.
Никифор ехал на машине ясным днём по улице какого-то города и привычно слушал новости по радио. Машин было мало (что озадачивало, так как даже в небольшом городке Циолковский их всегда хватало и нередко возникали пробки), поэтому он не сильно отвлекался и лишь злился на дырки в асфальте улиц, вызывающие растущий в душе гнев на российские дорожные службы.
Внезапно городской пейзаж изменился!
Машина выбралась на шоссе и помчалась с увеличивающейся скоростью, хотя водитель не давил на педаль газа.
Поток авто тоже резко увеличился! Приходилось лавировать, избегая столкновений, а затем машина и вовсе перестала слушаться руля!
Напрасно Никифор крутил баранку из стороны в сторону и судорожно давил на тормоз. «Лексус» несся всё быстрей, не подчиняясь командам, и в конце концов врезался в столб ночного освещения…
Проснувшийся Никифор поплёлся в ванную, чтобы принять душ и успокоиться.
В голову стукнулась шальная мысль: всё это неспроста! То ли он упустил что-то важное из виду в своей повседневной деятельности, то ли кто-то предупреждает его о грядущем изменении в жизни. И то, и другое вполне могло оказаться реальностью, отчего душу охватило мерзкое ощущение совершённой когда-то ошибки и захотелось освободиться от негатива стандартным способом – глотком водки или коньяка.
Но он игнорировал это лёгкое решение, хотя бутылка коньяка стояла в баре нетронутая, предназначенная для гостей. Во-первых, Никифор никогда алкоголь не употреблял, ни в каком виде. В молодости он увлекался парашютным спортом, запрещавшим алкогольное опьянение напрочь, режим стал сначала рефлексом, потом инстинктом, и даже в компаниях с друзьями он предпочитал вместо пива и водки морс или в крайнем случае квас.
Пришла ещё одна мысль: практическая, но связанная с размышлением о снах.
Во-первых, если взять за основу идею, что сны с перехватом управления машиной – предупреждение, то стоит покопаться в памяти, отыскать схожие сюжеты и прикинуть последствия происшествий другого масштаба.
