на «завершение работы».
И сонный голос наконец ответил:
– Привет, что-то случилось?
– Ты где? – это все, что Илья мог сказать в тот момент.
– Дома. В постели. А где должна быть?
– Почему в постели? Ты в порядке?
Она же не спит днем. Почему в постели? Но главное, что все же дома и ответила.
– Просто захотелось спать… – и тут голос Май зазвучал взволнованно. – А ты почему звонишь? Что случилось?
Он и правда редко звонил в рабочее время, и только по конкретным вопросам. Многое решалось с помощью переписки, потому что отвечать на личные звонки в большинстве случаев было неудобно.
– У меня все нормально, – ответил Илья, глядя на отключенный монитор. – Просто звонил Контрабас и рассказывал про какой-то барабан и журналистов. Но я ничего не понял.
Май что-то тихо неразборчиво пробормотала. Что-то такое в адрес Севы. А потом, вздохнув, подтвердила:
– Это правда. Нас на подходе к консерватории перехватили журналист с оператором. Про тебя спрашивали. Честно говоря, я уже хотела удирать. Но тут мимо проходил Костик. Он перкуссионист. Барабанщик! Он очень хороший, добрый и… большой. Шел с барабаном за спиной. А там инструмент – полметра в диаметре. Севка его окликнул, Костя обернулся и… Он… в общем, барабаном уронил журналиста и оператора вместе с камерой. И пока с ними возился, я ушла. Думала, что… Правильно сделала?
Он молчал. Потому что, пока Май рассказывала, не заметил, как вышел из кабинета в приемную и под изумленным взглядом секретаря открыл холодильник, вынул оттуда бутылку холодной воды и вернулся на рабочее место.
Илья даже не сразу понял, зачем он это сделал, – просто прислонил холодное стекло ко лбу и сидел.
Там действительно все обошлось. И ничего не сняли. И Май дома. И она спала… просто спала… и никто не обидел.
А в трубке уже почти кричали:
– Илья, Илья?! Ты тут? Почему ты молчишь?
Он все же сообразил открыть бутылку и сделать глоток. И почувствовал, как струйка воды побежала по горлу. Освежая. Возвращая способность мыслить.
– Прости, – ответил ровно и спокойно. – Говорить было неудобно. Да, ты все правильно сделала.
И он услышал, как Май выдохнула.
– Хорошо, – сказала она почти уже обычным голосом. – Не слушай Севку, он осёл. Все в порядке. Во сколько будешь?
– Через час.
Но прибыл раньше. Пробок не было, светофоры горели зеленым. И, наплевав на запреты и штрафы, Илья выкурил за рулем две сигареты.
И все же… она справилась. Сама. Быстро приняла решение и сделала все правильно. Умница. Его девочка. За которую постоянно болит сердце.
Майя встретила его на пороге, звонко поцеловала, а после побежала накрывать на стол.
Он чувствовал себя идиотом, но, присоединившись к Май на кухне, проверил каждый палец на руке, осмотрел лицо – не задело ли ее барабаном, спросил, играла ли сегодня на скрипке.
Хотя и так было видно – Майя в полном порядке. Но хотелось услышать. Она ругалась и угрожала Контрабасу страшными карами, в которых фигурировали пироги и смычок.
После ужина он работал. А Май сидела в кресле напротив и читала. Илья время от времени поднимал голову от бумаг – смотрел на нее.
И снова думал, что все хорошо. Только завтра она в консерваторию не пойдет. И послезавтра тоже. Туда могут вернуться журналисты. Пара дней прогулов – это нестрашно. Позанимается дома.
А у него нервы от постоянного напряжения в последнее время совсем ни к черту.
Но, в конце концов, должна же грянуть новая сенсация.
* * *
– МайМихална, ты почему сегодня на занятиях не была?
– Потому, что у МайМихалны есть друг. Который очень любит совать нос не в свое дело! И я теперь под домашним арестом.
– Что я опять натворил?
– Сева, ты зачем Илье звонил?!
– Знаю я тебя – ты бы сама не сказала.
– Сказала бы! Нормально сказала бы, а не как ты!
– А я чего?
– Того! Тебе, Сева, все шуточки, а человек разнервничался, между прочим.
– Нежный какой.
– Да! Именно! Нежный!
В разговоре между Контрабасом и Скрипкой повисла пауза.
– Ладно. В следующий раз буду разговаривать с Илюшей… нежнее.
– Вообще не звони ему! Это не твое дело!
– Пока ты в консерватории, я перед ним за тебя отвечаю.
– Это кто так решил?!
– Это мужчины так решили. Ладно, пока, МайМихална. Надеюсь, тебя выпустят досрочно. За примерное поведение.
Майя смотрит на телефон в своей руке.
Севка, а ты-то когда повзрослеть успел?
* * *
Сенсация грянула. Буквально наутро после случая с журналистами.
Май провела дома два дня, пока новая новость набирала обороты и развивалась по все той же четко отработанной схеме.
Были обнародованы незаконные сделки отца Алисы, и вчерашние герои оказались забыты. Телевизионные каналы, печатные и интернет-издания творили сенсацию.
Личная жизнь Ильи перестала интересовать дотошных репортеров.
Потихоньку отпускало. Можно выдыхать.
Майя продолжила ходить на занятия. Кроме этого, она много играла дома. Илья научился работать вечерами под звуки скрипки.
Звонил Сургут – уточнял, когда будет сдача театра, потому что «жена уже занимается приглашениями на премьеру». Илья обещал полностью закончить работы пятого октября.
Сургут предупредил, что первый спектакль намечается на двадцатое.
* * *
И все же среди уже привычных сентябрьских хлопот один раз дрогнуло сердце в стенах альма-матер. Сильно дрогнуло, спустя неделю после начала занятий. Когда она почти нос к носу столкнулась… с Владом. Первое паническое желание развернуться и убежать изумило ее саму – казалось ведь, страх изжит и позабыт. А теперь кажется, что нет. Удержала ее крепкая контрабасья ладонь. А потом Майя заставила себя посмотреть в лицо Владу. И увидела там… тоже страх?
Он явно был не расположен к общению с ней. Никакому вообще – включая самое негативное. На этом ее наблюдение за лицом сокурсника завершилось. Первая скрипка курса показала Майе спину: Влад сбежал.
Севка бросил ему вслед слово, которого знать не должен был совершенно точно!
– Сева!
– Ну, если он такой и есть, – отмахнулся Шпельский. – Пошли, сейчас звонок будет.
Тут к ним присоединилась Аня. Вид у сокурсницы был привычно обиженный – она дулась на Майю за то, что та никак не желала делиться своими новостями и секретами, как это бывало раньше. Майя еще раз повернула голову в сторону, где скрылась спина первой скрипки курса. И решила, что с Аней непременно надо поговорить. Раз уж общество Влада пережила вполне безболезненно, то для Ани надо сделать больше. Обязательно выделить час и посидеть в кафе. Хотя бы с учетом перспектив квартета.
– Ты все еще с ним? –
