сегодня, я поняла, что колебания и неуверенность, которые были вызваны ударом прошлого сезона, утихли. Он двигается с той же целеустремленностью, которую я помню по предыдущим сезонам; он командует на льду, как Зак Эванс, которого мы все любим и которого боится соперник. Гордость переполняет меня, и я с благоговением наблюдаю за своим парнем. Интересно, является ли его самообладание на льду отражением стабильности, которую он теперь обрел в своей жизни со мной? Я надеюсь на это.
Фелисити наклоняется ко мне.
— Ты влюблена в него, не так ли?
Я даже не колеблюсь, когда отвечаю.
— На сто процентов. Он для меня всё.
Она визжит от восторга.
— Это пришло к тебе? Ты поняла, что должна быть здесь и вместе с ним?
Я вспоминаю тот день, когда Фелисити сказала, что всё произойдет именно так.
— Ты была права.
— А твоя мама? Она согласна? Не то чтобы это имело значение — мы все на твоей стороне, — продолжает она.
Я глубоко вздыхаю, мои плечи опускаются.
— Нет. Ну, я так не думаю. Мы немного поговорили, но как только она узнала, что я переезжаю в Сиэтл, она перестала отвечать на мои звонки.
— Это её вина, ты знаешь?
Прямо в этот момент Джон забивает шайбу хлестким ударом, делая счет 2:0.
— Им будет не хватать его в следующем сезоне, — говорю я, смотря на Джека, который сходит с ума с Дарси.
— Да. Но пришло время, — отвечает она. — У него травма колена, которая только усугубляется.
Мы возвращаемся на свои места, и мои глаза снова находят Зака, я замираю от того, как он обыгрывает одного из их игроков, но мои мысли возвращаются к маме.
— Я знаю это, но всё равно больно.
— Да, больно. Удивительно, как перемены в нашей жизни могут многое рассказать о людях, которых, как мы думали, мы знаем, хотя на самом деле мы вообще ничего о них не знаем.
— Почему ты всегда знаешь, что сказать?
— Это подарок, — говорит она, откидываясь на спинку стула и беря попкорн, прежде чем предложить его мне. Я беру немного.
— Ты идеальна, ты знаешь? Сладко — соленый попкорн — моя утопия.
— Мы связаны, — она подмигивает. — Серьезно, детка. Дай время своей маме. Скоро она поймет, что она поступала неправильно, и что Зак — именно тот мужчина, которого она хотела бы для тебя.
— И мужчина, которого у неё никогда не было, — добавляю я. — А если нет?
— Тогда она гребаная идиотка.
Я чуть не подавилась попкорном.
— А вы не сдерживайтесь, мисс Томпсон.
— Ну да. Кейт не единственная такая.
Я смотрю на неё с сердечками в глазах.
— Я влюблена в номер шестьдесят шесть, но думаю, тебя я люблю больше.
Заправляя прядь моих волос за ухо, она мило улыбается.
— Это абсолютно правильное решение для тебя и Зака. И, если у вас с Заком ничего не получится, а всё получится, но если мир каким — то образом рухнет, а этого не произойдет, то мы всегда можем пожениться. Для меня ещё не слишком поздно.
— Меня это устроит. Хотя, думаю, Джон может меня убить.
Она хихикает.
— Вчера мы выбрали дату. Я собиралась написать тебе и рассказать. И…Ну, раз уж ты здесь, как ты смотришь на то, чтобы присоединиться к Кейт, Дарси и мне в понедельник? Мы начинаем охоту на платье.
Я громко ахаю, и Джек оборачивается.
— Они перенесли на тридцатое июня, потому что “Scorpions” выиграют плей — офф в этом сезоне.
— О Боже! Осталось всего шесть месяцев.
Лицо моей лучшей подруги озаряется.
— Я знаю.
— Так много нужно сделать.
— О, мне не нужно беспокоиться об этом. Он обо всём позаботится. По — видимому, мне просто нужно купить платье.
— Он, — я указываю на номер двадцать два, летящий по льду. — Планирует свадьбу?
Она мило улыбается своему жениху.
— Он хочет обо всём позаботиться.
Я с благоговением качаю головой.
— Он действительно гуру любви.
— Очевидно, у него очень конкретные планы.
“Scorpions” забивают ещё один гол благодаря своему безумно талантливому вингеру Джесси Каллагану. Он, к счастью, быстро оправился от растяжения запястья. Зак подбегает, чтобы поздравить его, снимает перчатку, чтобы удариться с ним кулаком. Именно в этот момент Джесси указывает через плечо на нашу ложу, и именно в этот момент я понимаю, что он заметил, что я здесь.
Он подкатывает на коньках к ближайшему от меня участку льда и снимает шлем. Он указывает на меня, и я уверена, что вижу широкую улыбку на его лице. На джамботроне крупным планом появляется его лицо, и он действительно улыбается. Он отправляет мне воздушный поцелуй. Толпа ревет, когда я смотрю, как он улыбается мне через экран. Я знаю, что он не может видеть майку, которая на мне, но я чувствую каждую бабочку в своём животе, когда они радостно танцуют.
Он прекрасен, и, наконец, он весь мой.
Зак стоит у меня между ног, пока я сижу на его кухонном столе. Мои губы припухли, а щеки стали чувствительными из — за того, что мы не переставали целоваться с тех пор, как вернулись к нему домой.
К нам домой.
В нашу квартиру.
Целуя меня в лоб, он смотрит мне в глаза.
— Я серьезно, ты знаешь; я хочу, чтобы ты сделала это место именно таким, каким ты хочешь. Раскрась его со всей своей яркостью, — я оглядываю красивый интерьер.
— Вообще — то, мне нравится эта монохромность.
— Это шутка, да? Где Луна, которая хотела выкрасить все стены в пляжном домике в желтый цвет?
Я пожимаю плечами.
— Это ты. Это место, это отражение тебя. Часть мужчины, которого я люблю.
Он играет несколькими прядями моих волос, накручивая их на свои покрытые татуировками пальцы.
— Я хочу, чтобы ты оставила свой дом во Флориде.
Я ни за что не смогу себе этого позволить с моим нулевым доходом.
— Зак, это не…
— Луна, — он проводит обеими своими огромными ладонями по моим щекам, а затем по волосам. — Позволь мне позаботиться об этом за тебя. Это ты оставила свою работу, всю свою гребаную жизнь, чтобы мы могли быть вместе.
— Но это то, чего я хотела.
Он раздвигает мои бедра шире, и я чувствую, как его твердый член касается меня, когда он придвигается, заставляя меня напрячься от предвкушения. У меня перехватывает дыхание. Он заставляет меня хотеть всего. Только с ним.
— Может, ты и хотела этого, но я отчаянно нуждался в этом, Ракета. Отчаянно нуждался в тебе. Как и всегда.
— Ну вот, теперь я здесь.
Он проводит
