class="p1">Я подняла глаза и от удивления начала икать. Напротив нас стоял главный герой, а позади него Муён. Я бы солгала, если бы сказала, что он не привлек мое внимание. Оленьи желтые глаза, длинный прямой нос, малиновые губы и две родинки — одна под правым глазом, а другая на кончике носа — выделяли Ким Йенгука среди обычных корейцев. Помимо этого, главный герой излучал невидимую, но ощутимую ауру протагониста. Даже не зная, кто он, можно было легко попасть в его сети. Однако меня смущало другое, почему-то дежавю знакомого цвета глаз нервно напрягало. До этого Хани говорила, что не проработала внешность персонажа, но, может ли быть так, что она не показывала описание по другой причине.
Янтарные глаза Йенгука встретились с моими. На миг показалось, что зрачки стали кошачьими. Сердце аж немного ёкнула, а икота прошла.
— Господин, нам надо поторопиться, — нервно лепетал Муён, поглядывая на нас. Главный герой вытянул ладонь, заставив помолчать помощника.
— Мы еще не разобрались здесь, а Шин может и подождать. — Пока он спокойно и холодно говорил, то не спускал с нас глаз. — Представьтесь!
Его просьба ввела нас в ступор. Я посмотрела на Хани в поисках помощи, но писательница тоже не могла придумать решение. Как две дурочки мы молча стояли в коридоре и не понимали, что делать дальше, когда ключ к нашему спасению находился всего в трех шагах от нас.
— Вы глухие? Слепые уж точно, раз не видите, куда идете, — продолжал испепелять нас взглядом Йенгук. Муён же не перечил ему и продолжал молчать.
— Мы ш… шаманки! — неожиданно звонко крикнула Хани.
«Ох, мои бедные ушки».
— Шаманки?
Главный герой теперь уже чуть внимательнее разглядел нас. Перед тем как отправиться в дом кисэн, мы сняли богатые одежды от Хосока и переоделись в ханбоки от Опщин. Подарок богини был настолько полезным от ненужных пересудов, что теперь они всегда использовались в повседневной жизни.
— Что шаманкам нужно в доме наслаждений? — всё подозревал Йенгук, не скрывая омерзения.
У меня появилась кое-какая идея на этот счет, поэтому, стараясь использовать современный сленг, тихо обратилась к Хани.
— Краш, биполярочка, вайб, сасэн-фанатка…
«Хоть бы она поняла такое тупое объяснения», — молила я всех богов.
Хани лишь ответила:
— Ок, лп.
Йенгук и Муён смотрели на нас как на безумных.
— З… значит так, — пыталась взять себя в руки Хани. Спустя вдоха и выдоха у нее получилось. — Боги сообщили нам, что здесь есть человек, которому нужна помощь. Во-вторых, мы не женщины, мы шаманки! Те, кто по воле богов вершит судьбы людей. Вы знаете, господин, людей, что не хотят быть наказанными богами? Все! Все верят в них! Мы лечим от болезней, вызываем дождь, избавляемся от разных гуй, а вы? Что вы можете сделать для санминов? — используя писательский и ораторский таланты, разошлась Хани.
Йенгук ещё немного пощурил глаза и чуть расслабился. Он не отвечал.
— Господин Ким… — начал Муён.
— Что, нечего сказать? Неужели поняли, что ошиблись?
— Напротив, мои догадки стали только крепче. Хм, шаманки… ваши собачьи манеры никогда не меняются. Наверное, всегда как брошенные щенки ко всем ластитесь. Если хотите найти хозяина, то идите, лайте другому янбану. Думаю, тут есть много любителей завести… — не договорил Йенгук.
Коридор пронзил звук шлепка.
Глава 15. Отрывок из новеллы: Йенгук
Мое первое детское воспоминание связано с мамой. Она подняла меня на руки, и я почувствовал запах подгорелой травы, чайных листьев и морской соли. Спустя много лет он всё ещё не отпускал до конца. Мне пришлось ужасно сильно держать себя в руках, когда я почувствовал его снова. Слабо, видоизменено, но настолько запах был родным, что осознание пришло не сразу.
«Её больше нет».
Мамы не было в живых как пятнадцать лет. Я до сих пор помню тот день, когда маленьким ребенком стоял рядом с ее постелью и смотрел на практически мертвеца. Ее глаза и волосы не блестели как раньше. После каждого вздоха она кашляла, но чаще всего страдала от судорог. Самым ужасном являлось то, что мама уже не могла сфокусировать на мне взгляд, да и скорее всего узнать. Больше всего на свете мне хотелось снова услышать её ласковое «мой рысенок Йен-а».
— Мама…
Воспоминания детства с каждым разом смывались все больше, но лицо больной матери навсегда засело в голове.
…
— Ахаха, молодой господин, ты думал, это болезнь? — после пятого дня смерти мамы мне встретилась в коридоре главного дома вместе с преданными до гроба служанками вторая жена отца — Сук Нами. Так как уже не было главной жены, генерал Ким изменил статус наложницы.
— А что это, если не болезнь, наложница Сук? Что вы сделали с моей мамой?
Её лицо скривилось. Эта женщина никогда не любила обращение «наложница». Родившись в семье министра общественных работ, она росла в любви и заботе. После того, как я покинул дом в пятнадцать лет, то смог узнать о её маленьких неприятных секретах. Министр Сук Тэбом постоянно покрывал дочь, когда та избивала до крови слуг или убирала конкуренток, желавших стать наложницами отца. Любила ли она генерала Ким или притворялась, мне не хотелось знать, главным моментом в моей памяти являлось признание наложницы в тот день.
Все в том же коридоре она приблизилась к моему уху и ехидно шепнула:
— Твоя мама получила наказание за то, что не знала меры. Я же ей всего лишь помогла, подарив вино реальгар. Знаешь, сынок, умную фразу, что заразу убивают заразой.
Сжав кулаки, я спрятал дрожащие руки. Как наследник мне приходилось выпивать немного яда каждый день, дабы в будущем иметь иммунитет. Вино реальгар входил в этот список, потому что алкоголь настаивался вместе с минералом, состоящим из мышьяка. Пока до меня доходило полностью жестокое осознание произошедшего, я невольно засмотрелся на ккотщин наложницы Сук. Зелёные. Цвет клана Ким. С того дня я поклялся отомстить отцу и его новой любви, с того дня я готовился к свободе, с того дня я возненавидел зеленый цвет.
Глава 16. Бессовестное пари, которое может решить судьбу
Я не выдержала и дала пощечину Йенгуку, совсем не понимая, что это может как-либо повлиять в будущем на наше возвращение домой. Ладонь в свою очередь адски горела, да и понятно почему: в своей жизни меня ещё никогда не злили так сильно, чтобы кого-то ударить. До этого момента.
Главный герой удивился и подергал челюстью, чтобы проверить её на сохранность. Хани и Муён
