но парень старался. Подпалил себе брови, расчихался от неосторожности и весь испачкался в саже.
Оставив его наблюдать за последним этапом — доведением до нужной густоты на слабом огне, я отправился к зеркалу.
Эффектности при определении силы не было вообще. Каждый элемент резьбы отвечал за свой дар. И, когда проверка завершалась, то эта часть просто становилась светлее. А ранг так и вовсе отображался количеством вертикальных перекладин, находящихся наверху рамы.
Как по мне, за ту сумму, что платили за процедуру, можно было сделать зрелищнее. Впрочем, полтора века назад на этом не делали такие деньги.
В общем, я подошел к работе творчески. И по полной использовал магию иллюзий и разума.
Крупный символ силы должен был загораться над головой одаренного, разрастаться, пульсировать и взрываться небольшим салютом. Каждому аспекту свой цвет. А за ранг отвечало количество вспышек перед тем, как морок растает.
Пришлось хорошенько доработать, чтобы не задеть текущие плетения, при этом завязать на них действие иллюзии.
Ментальная часть отвечала за считывание намерений. И, раз уж сам предмет располагал, я добавил кое-что от себя лично. В отражении маг мог увидеть своё будущее. Точнее того, кем он жаждал по-настоящему стать. Истинные желания и амбиции. Мелочь, но могло вдохновить учиться лучше. Или подумать о своих целях.
Не мог я просто починить артефакт. Особенно учитывая побочный эффект. Пусть хоть будет действительно впечатляющее событие для каждого, кто приходит с надеждами и мечтами.
Наступил вечер. За окном стемнело и в парке загорелись старинные желтые фонари.
Состав давно был нанесен и я подпитывал его, чтобы ускорить процесс. Благо недостатка в магии не было. Всё таки богатые хранилища в академии, стоило вписать в договор несколько дополнительных вещиц оттуда...
Даже на уйму эфира для нескольких полноценных испытаний ректор дал добро, почти без сожаления.
Добавил я и страховку от внедрения в артефакт лишних элементов. Удивительно, почему это сразу не сделали. Мой учитель в этом вопросе был жестким с самого начала. Видимо, тоже обжигался. Потом иди докажи, что это не твоя изначальная задумка была. Никто из артефакторов свои схемы официально не заверял, боялись что украдут. Так исторически сложилось, да и сейчас не мало что поменялось.
Мне как раз хотелось иного. Как делиться наработками, так и изучать чужие. Ведь никогда не знаешь, какая интересная идея попадется.
Но популяризацией артефакторики я пока не собирался заниматься. А вот проверкой собственной работы — да.
Первым подопытным, конечно же, вызвался я сам.
Провернул всё без свидетелей. Тимофею на сегодня хватило шокирующих событий, поэтому демонстрацию ему своего дара я отложил.
Эффект превзошел все мои ожидания.
Над моей головой началась настоящая феерия. Символы сил, каждый своего цвета, плавно кружились и росли. Затем вспыхивали и рассыпались сверкающими искрами.
Я, благо никто не видел, распахнул рот от восхищения и улыбался до самых ушей. Вот это правда достойное представление для одаренного.
В отражении я не увидел ничего нового — только себя. И это было особенно приятно.
Уловив слабое место, я ещё какое-то время потратил на то, чтобы его устранить. Хотя это было совершенно необязательно. Ошибка первоначальной схемы заключалась в том, что зеркало показывало для меня ранг одной магической пары. Пусть вероятность того, что до артефакта доберется ещё один универсал в процессе развития, была почти нулевой.
Но это «почти» меня как раз не устраивало. Делать, так полностью хорошо.
Запустив проверку ещё раз и убедившись, что теперь всё работает, как надо, я позвал рыжего.
Тимофей к зеркалу подошел с сомнением. Видно было, что парню не хочется прикасаться к раме, да и вообще проявлять свой дар. Даже для меня, который о нём прекрасно знал.
— Не бойся, не кусается. Уже, — усмехнулся я, подначивая его.
Нехитрый трюк сработал — мой самопровозглашенный помощник тут же решительно взялся за раму обеими руками.
И его силуэт скрылся в белесом тумане. Туман осел на пол, закручиваясь вихрем у ног. После чего неторопливо растаял.
— И чего это значит? — у Тимофея вытянулось лицо. — Не понял...
— Это значит, что пока ты сам не захочешь, при помощи зеркала никто не узнает, что ты теневик, — торжествующе ответил я.
— Ничего себе, — парень совсем по-другому взглянул на артефакт. — А если захочу?
— Попробуй, — я изобразил пригласительный жест.
Рыжий забавно зажмурился, прикоснувшись к раме во второй раз. Сосредоточился изо всех сил, видно было как под одеждой напряглись мышцы. Говорить ему, что достаточно лишь подумать, я не стал. Обидится ещё, что зря пыжился.
В этот раз знак теней расцвел над его головой во всей своей красе. Переплетение ветвей терновника, опутанное паутиной. Дымчато графитовое сияние символа завораживало. Оно пульсировало и я считал — пять раз.
Приютский парнишка сумел сам взять пятый ранг! Да, это всего лишь немногим выше начального, но далеко не каждый и такое мог.
Рыжий задрал голову вверх и наблюдал за движением морока. Потом вопросительно взглянул на меня. Я уважительно кивнул — ну действительно молодец.
С такими способностями к самообучению далеко пойдет. Особенно, если за него возьмутся нормальные учителя.
И теперь, когда его дар может быть скрыт, может он и согласится поступить в императорскую академию...
Он замер, вглядываясь в отражение. На лице промелькнуло радостное удивление. Спрашивать его о том, что он видит, я посчитал неприличным. Захочет, потом сам поделится.
— Здорово! — его искренняя улыбка стала лучшей наградой за отличную работу.
Это и оплаченный ректором счет, конечно же. Сдать артефакт Ряпушкину и хорошенько отметить это дело! Ректор наверняка уже уснул прямо в своем кабинете.
Я с хрустом потянулся и хлопнул в ладоши:
— Ну что же, пора будить Драговита Ижеславовича!
Глава 27
Добраться до кабинета ректора мы не успели.
Едва дошли до двери, как браслет на моей руке нагрелся — кто-то шел сюда через тени.
— У нас гости, — бросил я Тимофею и потянулся за оружием.
Я человек миролюбивый и спокойный, но небольшой кинжал в ножнах возле щиколотки держать не забывал. С ним как-то ещё спокойнее.
— А? — рыжий закрутился вокруг своей оси, не понимая откуда исходит угроза.
Тени передо мной сгустились, темное нераличимое пятно появилось на миг и оттуда неуклюже вывалился человек. И сразу же оказался с лезвием у шеи.
— Я тоже рад вас видеть, Александр Лукич, — тихо сказал побледневший Казаринов, многозначительно взглянув на кинжал.
Убирать оружие мне не
