и лечить за компанию с Келлином пришлось бы и меня. Постоянное беспокойство, сон урывками, редкая еда на бегу, а теперь еще и обратная реакция на отступившую опасность – все это меня здорово подбило. Выбираясь из ванны, я чуть не упала в обморок.
Была бы причина, подумала бы, что беременна, глупо хихикнула я, пережидая приступ головокружения.
Но, может, теперь будет? Причина? Ну не сейчас, конечно, попозже?
Но он не сказал, что любит меня…
Господи, да ты совсем обнаглела? Дай мужику время прийти в сознание, во всех смыслах. Слова должны дозреть, как и сами чувства. Поправляться будет еще долго, успеет.
Может быть…
Я тряхнула головой, отгоняя эти мысли, но добилась лишь того, что она закружилась сильнее. Посмотрела на себя в зеркало и еще больше огорчилась: бледная, тощая, глаза ввалились, кости торчат. Раньше моя жизнь представляла собой бесконечную борьбу с лишним весом, а сейчас со всей беспощадностью высветилась очевидность расхожего утверждения: худая корова еще не газель.
Так, отставить панику. Будем с Келлином на пару отъедаться. Он сейчас тоже тот еще красавчик. Раз меня это не парит, остается надеяться, что и он особо внимания не обратит.
Насчет красавчика – я снова подумала об этом, когда пришла к нему. Пока спала, его избавили от безобразной бороды, которая, тем не менее, прикрывала впавшие щеки. Сейчас Келлин выглядел как узник концлагеря. От жалости и сочувствия защипало в носу. Но каким бы он ни был – для меня все равно лучше всех!
- Выспалась, Лорен? – спросил он, когда я села рядом.
- Даже не знаю. А ты как? – почему-то сейчас не решилась его поцеловать. Дотронулась до руки, и мои пальцы тут же оказались в плену.
- Если скажу, что хорошо, то совру, - Келлин наморщил нос. – Но уж точно лучше, чем вчера. Лорен…
В одно слово - мое имя - оказалось вложено столько всего, что я мгновенно растеклась сладкой липкой лужицей, как пломбир на солнце. Сейчас прилетят пчелы и унесут меня по каплям в улей. А что останется – слижет кот.
- Я же сказала, что буду тебя ждать, - пока пчелы еще не разнюхали, куда лететь, лужица расплывалась в улыбке все шире и шире.
Угу, прям «не плачь, девчонка, пройдут дожди». А еще в голову лезло настырно: «Раз-два-три-четыре-пять, вышел Келлин погулять». Главное, что «принесли его домой, оказался он живой».
- Знаешь, я все время вспоминал это. Как ты тогда сказала. Думал о том, что Эйвин ждет. И ты… Не давало окончательно впасть в уныние. Хотя почти не сомневался, что казнят на главной площади.
- Дядя говорил, что король Тремонте отказался обменять тебя на Дарте. Оставил заложником.
- У короля Тремонте столько незаконных отпрысков, что одним больше, одним меньше – неважно. А заложником я оставался бы ровно до того дня, когда стало бы очевидно, что Нерре побеждает. А еще думал о том, что ты смогла убежать из замка Стерсена по веревке из разорванного гобелена. Значит, и я не должен сдаваться. Хотя меня держали в подземелье с каменными стенами и без окон, да еще прикованным цепью. Если бы не Имбер…
- Ты обязательно должен наградить его, - перебила я. – Такая преданность дорогого стоит.
- Разумеется, - согласился Келлин. – Я буду просить короля дать ему титул. Когда-то и мой предок стал лордом, вытащив с поля боя раненого командира.
Тут я вспомнила о титуле лорда Витте, который после смерти Громмера должен был перейти к нашему с Келлином сыну, и уже хотела спросить, почему он умолчал об этом, но вовремя прикусила язык. Причина и так была понятна, а форсировать тему интима сейчас явно не стоило.
Slow down. Чуть помедленнее, кони. На мягких кошачьих лапках.
- Я надеюсь, король пойдет навстречу. Ты расскажешь мне, как это было? Имбер говорил, но явно не все.
- Расскажу, Лорен, но потом, ладно? Мне сейчас еще тяжело много говорить. Лучше ты расскажи, как все было здесь.
- Я очень волновалась. С самого начала, когда ты не вернулся через три дня, как обещал. Боялась, что ты погиб. А когда узнала, что попал в плен, сначала было облегчение – все-таки жив, но потом…
Развить тему не удалось: появился Имбер и доложил, что приехали Громмер и Левиан – тот самый член Совета, с которым Келлин разговаривал во время моего первого визита во дворец. Пришлось выйти.
Я сидела на скамье в нише коридора и ждала, когда они закончат разговор. Ноффер дремал, положив морду мне на туфли. Наконец дверь открылась. Попросив Левиана подождать в карете, Громмер подошел ко мне.
- Лорен, ты отвратительно выглядишь, - заявил он без обиняков. – Я все понимаю, но так нельзя. Келлин уснул, и ты отправляйся отдыхать. Наверняка ведь все это время толком не спала и не ела.
- Дядя, я проспала почти сутки, - с трудом ворочая языком, возразила я. – И завтракала.
- Значит, этого мало. Давай, без разговоров. Ноф, проводи Лорен в ее комнату, - пес поднялся и посмотрел на меня выжидательно, а Громмер обнял за плечи. – Девочка моя, признаюсь, когда я узнал, что ты сама выпросила у короля этот брак, был сильно удивлен. Подумал, что ищешь выгоды. Но, смотрю, ты и правда его любишь.
- Да, дядя. Я и сама не думала, что настолько.
- Значит, все будет хорошо. Он поправится. Не заставляй его беспокоиться за тебя, ладно? Иди отдохни. Придешь к нему после обеда. Обещаешь поспать, хоть немного?
- Обещаю, дядя.
Сказав это, от нахлынувших чувств я сделала то, чего никогда не делала раньше: поцеловала в щеку. И уже поворачиваясь, чтобы уйти, заметила, как блеснули от набежавших слез его глаза.
***
Прошла неделя, прежде чем я понемногу начала приходить в себя. Приступы слабости и головокружения стали реже, даже лицо округлилось. Ну еще бы, ведь я спала по двенадцать часов и за обе щеки уплетала булки. Сладкие сдобные булки, о чем когда-то могла только мечтать. Хотя Лорен была гораздо стройнее Веры, где-то на наш размер XS, я помнила об удивительной способности последней толстеть даже от воды и на всякий случай старалась держать себя в руках. И вот теперь позволила себе немного расслабиться, чтобы спрятать торчащие отовсюду кости. Нет, ну правда, не женщина, а какая-то ходячая металлоконструкция!
Келлин поправлялся медленно. Жар спал, но рана никак не хотела закрываться.
