Они мне показались просто тяфкающей шпаной, — Крамм задумчиво покрутил стакан на столе. — Впрочем, я не буду мешать вам делать вашу работу.
Губы Бенедикты скривились в ироничной усмешке. Но буквально через мгновение ее лицо снова стало серьезным.
— Бенингсен, — сказала она.
— Что Бенингсен? — переспросил Крамм.
— Это тот самый Бенингсен, который издает газету «Семь добродетелей»? — она постучала ручкой по столу.
— Насколько я знаю, да, — Крамм пожал плечами. — Он всегда издает какую-то газету, в Билегебене, где мы познакомились, он занимался тем же. А что?
— Ничего, просто уточнила, — глаза ее хищно блеснули. «Похоже, что у нее с ним имеются какие-то свои счеты, — подумал Шпатц. — Что ж, даже жаль, что он успел покинуть Аренберги!»
— Фрау пакт Гогенцоллен, вы задали все вопросы, которые хотели? — спросил Крамм и снова вскочил.
— Думаю, да, — Бенедикта кивнула. — Если вдруг мне потребуется информация, я вас вызову в полицайвахту.
— Сожалею, фрау пакт Гогенцоллен, — Крамм развел руками. — Явиться мы уже никак не сможем, потому что вынуждены покинуть ваш замечательный город и вернуться в Пелльниц. Впрочем, если информация вам действительно будет нужна, то я черкну вам адрес, по которому можно направлять корреспонденцию в резиденцию Фогельзангов, чтобы ее не выбросили в мусорную корзину.
— Мне сообщили, что герр посол Карпеланы хотел бы побеседовать с герром штамм Фогельзангом, — сказала женщина.
— Если герр посол непременно этого хочет, он может купить билет на рейсовый люфтшифф, и мы с удовольствием с ним побеседуем, — Крамм растянул губы в улыбке. — О чем я действительно жалею, так это о том, что мне не удалось сводить вас на свидание, прекрасная фрау Бенедикта! А что касается посла...
— Вы знаете, что вы ужасный наглец? — возмущенно сказала фрау пакт Гогенцоллен, но на ее бледных щеках заиграл румянец.
— Каков уж есть! — Крамм подмигнул. — Герр Шпатц, теперь нам действительно пора.
— У меня из одежды остался только этот халат, герр Крамм, — Шпатц стряхнул с махровой ткани ошметки чего-то горелого.
— В нашем крафтвагене затемненные стекла, так что вы можете ехать хоть абсолютно голым, герр Шпатц, — Крамм направился к двери. — Прощайте, прекрасная фрау Бенедикта! Я действительно был рад с вами познакомиться, и очень сожалею, что мы доставили вашему городу столько хлопот.
Приземистый черный крафтваген, длиной чуть ли не половину здания, дожидался возле крыльца. Шпатц тщательнее запахнул халат и быстро скользнул на заднее сидение.
— Как долго ты там возился, Крамм! — раздался с водительского места сварливый пронзительный голос. — Неужели ты не мог просто послать эту зарвавшуюся полицайку куда подальше как-нибудь покороче?
— Вы само очарование, фройляйн Диммах, — Крамм засмеялся. — Не понимаю, как я раньше жил без ваших ценных советов!
— Я не нанималась к вам таксистом! — женщина нажала на газ, двигатель крафтвагена взревел, и машина понеслась по улицам просыпающегося Аренберги. — И не смейте называть меня фройляйн!
— Ох, каждый раз забываю...
— Почему Фогельзанг голый? Ему без тебя лень было одеться, Крамм?
Они продолжали переругиваться, но Шпатц перестал слушать. Он смотрел на дома и улицы Аренберги. Улицы без вывесок и яркой рекламы. На хмурых ранних прохожих, спешащих на работу. Они проехали мимо сквера, где они были с Лелль. Мимо особняка Ансгарда Гогенцоллена. Потом они повернули, и на мгновение в просвете улицы появилось море, и мелькнул белоснежный корабль из Карпеланы.
Такое странное было ощущение. Как будто все сожаления, тревоги, тоска и прочие переживания сгорели ночью в пожаре вместе с Лелль.
То есть, не Лелль, конечно. Лелль все еще жива. И скоро он ее увидит на доппеле герра доктора.
Сгорели чувства к Лелль. Если они, конечно, вообще были.
Шлатц хмыкнул. Открыл дверцу бара, заполненного, как обычно бывает в подобных крафтвагенах, крохотными бутылочками разных напитков, нашел бутылочку шерри. Сделал глоток и улыбнулся. Кожа на лице отозвалась саднящей болью.
Это же победа, верно?
Глава 11
Шпатц покрутил в руке стакан, на дне которого плескалась темно-янтарная жидкость. Готтесанбитесрдорф сказал, что после всех отчетов, допросов и влитых внутривенно медикаментов, Шпатцу необходимо выпить и расслабиться. Но какой-то особой необходимости в этом Шпатц не чувствовал. Сделал пару глотков шерри, конечно, все-таки напиток был далеко не второсортная бормотуха, герр доктор предоставил бутылку из собственных запасов.
Но напиваться не хотелось.
Вроде бы, он должен чувствовать сейчас усталость и опустошение. Все-таки, сначала ему пришлось писать детальнейший письменный отчет про Лелль, включая эмоции и домыслы, потом пройти через вдумчивый допрос чуть ли не по каждому написанному слову, а потом через тот же допрос, но с применением медикаментов.
Он думал, что все это превратит его практически в овощ.
Но вот он сидит в пустой кают-компании, один, в компании бутылки первоклассного шерри. Но не чувствует ни усталости, ни чувства вины, ни каких-либо других отрицательных эмоций. «Возможно, все они сгорели во вчерашнем пожаре», — подумал Шпатц и сделал еще глоток и посмотрел в окно. Доппель летел невысоко, по бескрайним пшеничным полям скользила его темная тень.
— Герр Шпатц? — Крамм осторожно выглянул из-за двери. — Как ты себя чувствуешь?
— Присоединитесь? — Шпатц приподнял стакан.
— Герр доктор сказал, что тебя лучше не беспокоить... — Крамм сделал пару шагов к столу.
— Ерунда, — Шпатц усмехнулся. — Я в порядке. Неожиданно даже для себя.
— Попробую тебе поверить, — Крамм устроился на невесомом стуле напротив Шпатца и поставил на стол второй стакан. Шпатц открутил золотистую крышечку и наклонил бутылку.
— Честно говоря, я думал, что после всего превращусь в раскисшую развалину, — Шпатц сделал крохотный глоток шерри, скорее просто смочил губы.
— Надо признать, выглядишь ты неплохо, — Крамм приподнял свой стакан.
— И чувствую себя не хуже, — Шпатц подмигнул. — Я что-нибудь пропустил, пока сидел в изолированной камере за стеклом?
— Не особенно много, — Крамм пожал плечами. — На южном фронте без пермен, хотя говорят, что сбили два чандорских люфтшиффа на подлете к Пелльницу.
— А Билегебен? — Шпатц снова покрутил стакан, разглядывая, как шерри перекатывается по стенкам.
— Затишье, — Крамм одним глотком допил свой напиток и потянулся за бутылкой. — В новостях ничего вообще, что может быть как плохим знаком, так и
