Но всё равно, когда Кайден вошёл в гостиную Венанции, он был далёк от здравомыслия.
Ему хотелось придушить эту дуру!
Увидев его лицо, она побледнела и попятилась.
Кайден надвигался на неё, пока Венанция, спотыкаясь о статуи и столики, не упёрлась спиной в каменную стену. Кайден задыхался от ненависти и сладости благовоний, огромных усилий ему стоило остановиться и не сжать на шее Венанции пальцы, но она всё равно поняла это желание и прикрылась руками, смотрела испуганно.
– Я знаю, что не могу тебя убить сейчас, – процедил Кайден. – Пока ты нужна Унии. Но если ты ещё раз, только ещё раз посмеешь тронуть… – он проглотил имя «Эйна», чтобы не подставлять её ещё сильнее, и сказал совсем другое, – кого-нибудь из моих близких людей, я дождусь, когда ты родишь ребёнка, и убью тебя. Даже если ты будешь не моей, а чьей-то ещё женой. Ничто тебя не спасёт.
Венанция смотрела на него во все глаза.
– Поняла?! – рявкнул Кайден.
Она вздрогнула и закивала.
А он ушёл, чтобы ничего ей не сделать, потому что Венанция действительно нужна Унии.
Пока нужна.
***
До ночи ко мне никто не приходил, или стражники по приказу Кайдена никого не пускали. Обнимаясь с Чернышом, я лежала в какой-то полудрёме, мне казалось, что звуки, доносящиеся из окна, и, реже, из коридора, смешиваются с какими-то другими, непонятными звуками, и будто выстраиваются в образ огромного, пронизанного коридорами, лестницами, ходами и комнатами королевского замка. Я словно видела его весь, ощущала и эти толстые каменные стены, и пропылённые гобелены, мебель старую и мебель относительно новую, изнывающих от скуки караульных, снующих туда-сюда слуг, рокот шепотков…
А потом я проснулась от стука в дверь.
Он разносился по тёмным комнатам, смешивался с шелестом дующего в окно ветра.
Я сразу подумала, что это Кайден, да и Черныш завилял хвостом, спрыгнул с кровати и побежал в гостиную.
Вошедший Кайден остановился в дверях. Тусклый отблеск звёзд очерчивал его массивную фигуру.
Моё сердце заколотилось быстрее, я села на кровати.
– Я сейчас буду вывозить ту служанку, – предупредил Кайден.
– Сначала я должна её осмотреть, усилить лечение, – я соскользнула с кровати и стала ощупью искать сапожки.
– А ещё я думаю… – Кайден тяжело вздохнул. – Думаю, тебе безопаснее будет переехать отсюда в мою столичную резиденцию.
Сердце ёкнуло, я всматривалась в лицо Кайдена и понимала, что ищу причины остаться, что рвущийся с моих губ вопрос почти глуп, ведь в своей резиденции Кайден может найти меня в нужный момент, но я спросила:
– А как же рахра?
– Последнее время я её не чувствую, если что, доберусь до резиденции, она не так далеко, и… – Кайден на миг опустил взгляд, а потом посмотрел мне в глаза. – Лучше я рискну и обращусь к другому целителю, чем поставлю твою жизнь под угрозу.
– Но раньше вы так не считали, – я сцепила подрагивающие пальцы.
– Раньше обстоятельства не были такими… запутанными, – Кайден расправил плечи. – Я недооценил Венанцию и её подозрительность. Так что тебе лучше находиться подальше от неё под охраной моих людей.
«И подальше от тебя», – я нервно подёргивала пальцы. С одной стороны, Кайден прав: Венанция слишком хотела от меня избавиться. Но его люди…
Прикусив губу, я думала, рассказать или нет о Дэйти. Вряд ли тот поведал всю историю, и хотя он не относится к людям Кайдена, но и другие могут оказаться не настолько верными, как он ожидает.
Я решила начать с другого:
– Вы же говорили, мне нельзя отступать, чтобы Венанция не начала охоту.
– Она уже охотится на тебя. И я не уверен, что ей хватит благоразумия остановиться теперь, когда я всё знаю и зол на неё. Венанция понимает, что нужна мне больше, чем я ей.
Но мне не хотелось уезжать! Из этого замка, от Кайдена. Потыкав ногой прохладный пол, я спросила:
– Что Дэйти рассказал о том, как я оказалась у Венанции?
Кайден вздохнул:
– Что он мимо проходил. Но, судя по тому, как он быстро смотался от казначея с деньгами, и твоему вопросу, дело обстояло не совсем так?
– Венанция подкупила его. В её распоряжении вся сокровищница короля, я не хочу сомневаться в ваших людях, но есть такие, кто одним предательством может обеспечить себе безбедную жизнь или защитить близких от произвола. – Я исподлобья посмотрела на Кайдена. – Помните, что вы говорили о причинах выбора меня в ваши целительницы: нет рычагов давления в виде родственников. О всех ли людях в вашей резиденции можно сказать такое?
Кайден помолчал и мотнул головой:
– Нет. Нет.
Сумрак смазывал выражение его лица, но я понимала, как тяжело ему сейчас делать выбор, принимать решение, от которого зависят жизни разных людей.
– Ладно, Эйна, я это всё ещё обдумаю, но времени нет, нам надо вывести служанку на пересменке, а это скоро, идём, – Кайден раскрыл полы своего плаща, как крылья. – Тебе придётся крепко прижаться ко мне, чтобы я мог скрыть нас общей иллюзией.
– Опять явились ко мне под видом служанки? – нервно усмехнулась я.
– Да. И скрываться под такой мелкой личиной даже одному неудобно, хорошо ещё, что сейчас ночь и светильников в коридоре не так много. – Следующая фраза прозвучала почти интимно. – Эйна, пора.
Кивнув, я натянула сапожки. И я по-прежнему не хотела никуда уезжать. Черныш потянулся за мной, но одного взгляда Кайдена хватило, чтобы тот забрался обратно на кровать.
– Укутай его, – посоветовал Кайден. – Пусть изображает тебя на случай, если кто-нибудь войдёт.
Почесав пошедшую складочками бархатную маковку Черныша, я накрыла его покрывалом и подошла к Кайдену. А он снова распахнул плащ:
– Нам надо потренироваться, – почти прошептал он. – Идти вместе и не путаться ногами.
На миг я прижалась к его груди и вдохнула аромат, немного подпорченный благовониями, словно Кайден побывал в комнате Венанции. Наверное, побывал, раз сказал, что она теперь знает о его реакции на устроенную подлость. Именно этот её запах позволил мне удержаться и не обнять Кайдена крепко-крепко, безумно-безумно.
Развернувшись, я прижалась к нему спиной. Замерла: его руки накрыли мои плечи, укутывая слишком тёплым для весны плащом, скользнули по телу, а нос зарылся в волосы. Кайден замер, тяжело дыша.
Глава 45. Подозрения и обвинения
Это было такой мукой для Кайдена – обнимать Эйну и знать, что придётся расстаться. На языке так и крутилось: «Эйна, ты ошибаешься, я оставил тебя здесь не потому, что ты была незаменима, как целитель, хотя и надёжнее всех иных вариантов. Я просто хотел, чтобы ты оставалась рядом».
