шуми. Если будешь вести себя тихо, все будет хорошо, – прозвучал у самого уха голос молодого мужчины. Он стоял у нее за спиной, так что лица она не видела.
В голове у Харуми стало пусто. А потом в мозгу в один миг пронеслись вопросы: откуда здесь посторонние? Что они здесь делают? Почему это с ней случилось?
Она хотела сопротивляться, но тело не слушалось. Ее словно парализовало.
– Эй, там в ванной были полотенца. Принеси несколько штук, – сказал мужчина.
Ответа не последовало.
Он раздраженно повторил:
– Шевелись. Полотенца давай. Чего копаешься?
Она заметила, как в темноте метнулась какая-то тень. Интересно, сколько их?
Харуми задышала носом. Сердце продолжало бешено колотиться, но к ней возвращалась способность рассуждать. Она поняла, что на руке, зажимавшей ей рот, надета рабочая перчатка.
– Ты что! Так нельзя! – прошептал еще один мужской голос. Он доносился откуда-то сзади и сбоку.
Мужчина, удерживавший Харуми, ответил:
– А что делать? Лучше посмотри, что у нее в сумке. Наверняка кошелек есть.
Кто-то выхватил у нее из рук сумку. Затем там зашуршало: видимо, рылись внутри. Наконец раздалось:
– Нашел!
– Сколько там?
– Тысяч двадцать-тридцать. И всякие дурацкие карточки.
Над ухом Харуми вздохнули:
– Чего ж так мало-то? Ну ладно. Забери наличку. Карточки нам не нужны.
– А кошелек? Брендовый!
– Бэушный не нужен. А вот сумка вроде новая, бери.
Тут снова послышались шаги. Кто-то спросил:
– Вот такие?
Третий голос тоже звучал молодо.
– Сойдет. Завяжи ей глаза. Только покрепче, чтобы не развязала.
Возникла секундная заминка, затем на глаза Харуми легло полотенце. Оно слабо пахло стиральным порошком, которым она всегда пользовалась.
Полотенце крепко стянули на затылке – так просто не развязать.
Затем они усадили Харуми на стул у обеденного стола, завели руки за спинку и связали. Потом привязали лодыжки к ножкам стула. Все это время рот ей зажимала рука в перчатке.
– Я хочу с тобой поговорить, – раздался голос главаря. – Поэтому я сейчас уберу руку. Только ты не кричи. У нас есть оружие. Заорешь – убьем. Но вообще-то мы этого делать не хотим. Если будешь говорить тихо, ничего тебе не сделаем. Если согласна, кивни.
Причин сопротивляться не было. Харуми послушно кивнула. Тут же рука, зажимавшая ей рот, исчезла.
– Без обид, – сказал главарь. – Ты, наверное, уже поняла. Мы воры. Залезли сюда, потому что думали, что здесь сегодня никого не будет. Твое появление в наши расчеты не входило. И связывать тебя мы не собирались. Так что не думай про нас плохо.
Харуми молча вздохнула. Что за дурацкий совет: не думать плохо про людей, которые с ней так поступили.
Однако в душе она почувствовала облегчение. Она интуитивно почувствовала, что перед ней не законченные злодеи.
– Мы сделаем свое дело и сразу уйдем. А дело наше – собрать ценности. Пока мы уйти не можем, потому что мы почти ничего не нашли. Так что спрашиваем у тебя: где ценные вещи? Много мы не просим, скажи, что есть.
Харуми выровняла дыхание и заговорила:
– Здесь… ничего нет.
Мужчина хмыкнул:
– Так не бывает. Мы про тебя все выяснили. Не пытайся нас обмануть.
– Я не вру, – Харуми покачала головой. – Если вы все выяснили, должны знать. Я здесь не живу. Поэтому ни денег, ни ценностей здесь не держу.
– Что-то же должно быть, – в голосе зазвучало раздражение. – Вспоминай. Должно. Пока не вспомнишь, мы не уйдем. Тебе это тоже не нужно.
Вот уж точно. Но, к сожалению, в доме действительно ничего ценного не было. Даже вещи Хидэё она перевезла в свою квартиру.
– В соседней комнате токонома. Там стоит чашка – по-моему, она принадлежит знаменитому керамисту.
Хидэё говорила, что чашка настоящая, а вот свиток просто напечатан. Но об этом, наверное, лучше не говорить.
– На втором этаже видели комнату в европейском стиле? На восемь дзё.
– Видели, но там ничего такого.
– А в ящиках туалетного столика смотрели? Во втором сверху ящике двойное дно. Там хранятся украшения. Видели?
Мужчина замолчал. Видимо, переглядывался с товарищами.
– Иди глянь, – произнес он.
Она услышала, как кто-то вышел из комнаты.
Туалетный столик принадлежал Хидэё, но Харуми нравился его винтажный дизайн, поэтому она не стала его выбрасывать. В ящике действительно лежали украшения. Только принадлежали они не Харуми, а дочери Хидэё – кажется, она собирала их еще до замужества. Харуми их не разглядывала, но, скорее всего, все это побрякушки. Уж ценности Кимико бы точно перевезла к мужу.
– А почему вы выбрали меня… этот дом? – спросила Харуми.
После недолгого молчания главарь ответил:
– Да просто так.
– Но ты же сказал, что вы про меня все выяснили. Значит, была какая-то причина?
– Заткнись. Тебе-то какая разница?
– Есть разница. Мне это не дает покоя.
– А ты успокойся. И умолкни.
Харуми послушно замолчала. Не стоило их провоцировать.
Некоторое время царила неприятная тишина. Потом раздался голос:
– Можно у вас кое-что спросить?
Это заговорил второй мужчина, не главарь. Она удивилась его вежливости. Главарь шикнул на него:
– Чего болтаешь?
– Да ладно тебе. Я хочу проверить.
– Перестань.
– А что ты хочешь спросить? – сказала Харуми. – Спрашивай, пожалуйста.
Кто-то прищелкнул языком. Наверное, главарь.
– Вы правда хотите сделать там гостиницу? – спросил второй мужчина.
– Гостиницу?
– Я слышал, что вы собираетесь снести «Марукоэн» и построить там гостиницу с почасовой оплатой.
Вот уж чего она никак не ожидала услышать. Они застали ее врасплох. Неужели как-то связаны с Карией?
– Ничего такого я не планировала. Я решила купить «Марукоэн», чтобы перестроить его.
– А все говорят, что это вранье, – вмешался главарь. – Говорят, что твоя фирма зарабатывает тем, что скупает разорившиеся заведения и переоборудует их. Я слышал, что ты из бизнес-отеля сделала почасовую гостиницу.
– Было такое, но это не имеет никакого отношения к «Марукоэну». Здесь я действую как частное лицо.
– Врешь.
– Не вру. Не знаю, зачем я вам это говорю, но в почасовую гостиницу в подобном месте никто не поедет. Я такими глупостями не занимаюсь. Поверь. Я на стороне слабых.
– Правда?
– Да врет она. Ишь – на стороне слабых. Как только поймет, что это не принесет денег, сразу сбагрит куда-нибудь, как обычно.
Тут на лестнице послышались шаги.
– Чего так долго? Чего ты там копался? – рявкнул главарь.
– Да не мог понять, как оно открывается. Но потом разобрался, вот. Круть! Смотри!
Послышалось звяканье. Кажется, он принес весь ящик.
Остальные двое молчали. Видимо, не могли понять, насколько ценной оказалась добыча, которая выглядела как антикварные украшения.
– Ну ладно, – сказал главарь. – Это лучше, чем ничего. Забираем – и ходу отсюда.
Харуми услышала шорох ткани, звук открывающейся
