больнее.
— Ладно, – прохрипел он, словно бы собравшись с силами. Эдвард в одно мгновение занес кинжал. Я зажмурилась, боясь, что он бросит его в меня, но услышала лишь сдавленное мычание. Открыла глаза, так и не почувствовав боли. Проклятье! Я ждала чего угодно, но не этого. Эдвард вогнал кинжал прямо себе в ладонь.
Что?
Зачем?
Кровь лилась ручьем, обагряя все бумаги и ковёр. Через мгновение Эдвард тяжело рухнул в кресло.
— Уходи, – твёрдо приказал он, даже не глядя на меня. – Это единственное, что я могу для тебя сделать. Уходи и никогда больше не возвращайся. Иначе тебя ждёт тюрьма или даже смерть. Во второй раз я не дам тебе такой возможности.
«Что ты несешь?!» – попыталась прокричать, плача, но прозвучало лишь надрывистое «мяу».
— Этот кинжал отравлен. Я смогу соврать, что оборотница неожиданно пронзила меня им и сбежала. Но тебе стоит поторопиться. Забирай свою грязную бумажку, связывайся со стаей или прячься одна, но… никогда больше не возвращайся ко мне, Яна Браун.
Он вдруг усмехнулся, откидываясь на спинку кресла.
— Впрочем, – слова уже давались с трудом, – теперь я даже не уверен, что тебя действительно так зовут…
Я замерла, не зная, что и делать. Сжав зубы, я шагнула навстречу Эдварду, который продолжал истекать кровью, с желанием помочь ему. Однако герцог тут же смел со стола всё своей здоровой рукой, кидая это в меня и преграждая тем самым путь. Бумаги разлетелись во все стороны. Лишь предательский кусок книги Итана лег ровно перед моими лапами.
— Уходи, – в очередной раз приказ Эдвард. – Если всё, что было и правда что-то значит для тебя, просто исчезни из моей жизни. Я не хочу смотреть за твоей казнью… это уже слишком.
Я не знала, как сдержать слезы. Так хотелось сказать хоть что-нибудь, но это чёртово проклятье… мне казалось, что я только-только нашла своё счастье. Но почему теперь всё именно так?
— Если ты будешь медлить, я могу умереть здесь, – горько усмехнулся Эдвард, тяжело дыша.
Бессилие сжирало. Я ничего не могла сделать, чтобы заглушить его боль. Пересилив себя, я опустилась и сжала в зубах последний лист книги. Нужно было сжечь его ещё тогда…
— Прощай, Яна… – тихо произнес Эдвард, когда я уже прыгнула к окну, чтобы ускользнуть прочь. Последний раз взглянув на мужчину, который стал мне дороже всего на свете, я спрыгнула вниз. Он дал мне фору. Лишь когда я успела убежать достаточно далеко, где-то сзади послышался крик о помощи.
Эдвард…
… я обязательно придумаю что-нибудь…
… чтобы мы снова были вместе.
Глава 24. Жизнь в тени
— Эх, Моська, сколько ты тут у меня уже живешь? – мягкая морщинистая рука легла на мою кошачью голову. – Неделю? Мало дело. А такое чувство, что дома стало тёплонько и уютно.
Я сидела на потрепанном диванчике возле седого старичка по имени Гарри. После побега из особняка герцога пришлось несладко. В теле кошки ещё можно спать в неприглядных местах, а вот когда превращаешься в человека – уже сложнее. Сначала я хотела отправиться в пустой дом Седоборода, но вспомнила, что оборотни из клана Глор наверняка знают о нём. Поэтому искала приют на улицах.
Старик Гарри подобрал меня на второй день скитаний. Можно сказать, мне повезло. У него был маленький уютный домик на окраине города, но самое главное – у моего нового приятеля оказалось очень доброе сердце. Конечно, здесь кормили не так, как в особняке герцога, но жаловаться не приходилось. Гарри промышлял изготовлением посуды из глины, жил один, ночью спал как убитый и ложился рано. Так что я без проблем смогла скрыть свой маленький секрет. Будучи человеком, пряталась на чердаке, и иногда потихоньку наводила порядок в доме. Нужно было как-то отблагодарить старика. Его уже подводила память, поэтому, когда какой-то предмет оказывался в другом месте, – Гарри дивился, но списывал всё на свою забывчивость или барабашек.
Конечно, я не собиралась долго придаваться тихой и мирной жизни. Сначала пыталась связаться с бабой Любой, Серобородом и даже Итаном. Но маленькое волшебное зеркало, которое я украла у одной вредной дамочки на улице днём, оказалось очень… ехидным и ранимым. Лишь посмеялось, когда я сказала, что хочу связаться с кем-то из другого мира, и треснуло, когда заговорили об оборотнях.
Попытки выяснить что-то обычными методами результата не давали. К особняку герцога и уж тем более к штабу ордена я даже на пушечный выстрел боялась подойти. Уже на второй день городских приключений услышала разговор посетителей таверны, мол по городу ищут некую рыжеволосую девушку. Так и так: оборотница, чуть не убившая героцога Ноара. Хорошо хоть успела скрыться до того, как бармен рассмотрел моё лицо. Но вот старик Гарри особо в дела ордена не лез, о новостях слышал лишь от посетителей, которые приходили за посудой, и то отмахивался. У меня была мысль обратиться к какому-нибудь магу, чтобы он помог разыскать хоть кого-то из знакомых, но, будучи преступницей, сделать это сложно.
Вот и этой ночью, когда Гарри уснул ещё до заката в своей спальне, я тихонько забралась на чердак и дождалась там превращения в человека. Всё что у меня было из вещей – это кольцо для оборотней и бумажка из книги Итана. Будь я магом, который может искать людей, вышла бы хоть на этого паршивца. Ну а так – всё тщетно. Каждый вечер я выводила чернилами новую запись на этом проклятом куске бумаги. Вот и сейчас снова решила написать прямо поверх пресловутого «Прости» маленькую фразу: «Мне нужна помощь». Однако на листе не было свободного места. Так что вряд ли это сработает. По крайней мере, раньше ничего не получалось. В ответ «раздавалась» лишь тяжелая тишина.
— Да уж, – я тяжело вздохнула, сидя на большом старом сундуке. – Нужно придумать что-то другое…
Я отложила лист в сторону. Никак не пойму. Баба Люба ведь следила за всем происходящим, словно сериал с моим участием смотрела. Где она сейчас? Когда так нужна. В конце концов, я выполнила все условия и добыла поцелуй. Нэнси вот вернула свою форму летучей мышки. Чем я-то хуже? Эх, Нэнси. Она ведь точно меня ищет. Лишь бы не попала в неприятности из-за этого.
— Наверное, всё потому что Эдвард не так уж сильно меня любил… – разговоры с самой собой стали
