для полости рта.
– Скажи честно, я псих? – не выдержал Дауд, глядя на себя в отражении его солнцезащитных очков.
Хозяин дома наклонился и прошептал на ухо:
– А мне-то почем знать?
– Но, ведь тебя не существует?
– Читал Ницше? «Тот, кого нет, заключает в себе ничего и все, и может менять величину, форму и даже число», – спокойно ответил он. – Или как насчет: «Я мыслю, следовательно, существую»?
Долгое время Дауд стоял, как неприкаянный, наблюдая за тем, как Черный человек передвигается по дому, склонив набок голову, чтобы не задеть низко висячие лампы. Настоящее окончательно стало походить на один дурной сон, порожденный воспаленным мозгом. Дауду показалось: он, как Алиса, попал в зазеркалье.
– Что мы теперь будем делать? – спросил он.
– Ужинать, – преспокойно ответил маньяк, остановившись перед зеркалом. Он вальяжным жестом поправил галстук, причесал волосы. – Тебе повезло, сегодня выходной, у меня есть совсем свежее мясо на ужин. Еда – штука очень личная, особенно, ели ты делишься ей с другими.
Вдруг на улице послышался шорох. Насторожившись, маньяк взглянул на Дауда. Улыбнувшись ему, ударил в ладони, и в ту же секунду свет во всем доме погас. Сквозь резко распахнувшуюся дверь балкона в помещение узкой струей просочился луч полицейского фонаря…
* * *
Пока Новотный выбирал укрытие, позволяющее спрятаться без ущерба для обзора, Адлер успел обойти дом с тыла. Юго-западный ветер отдавал полуночной прохладой, но полицейскому становилось все жарче. В какой-то момент он даже пожалел, что не оставил в машине пиджак. Спустя десяток – другой минут следователь понял, что не может ждать. Последним, что он видел перед тем, как скрыться за углом – остановившуюся поодаль машину заместителя Куроки, группа захвата находилась еще в пути.
Сквозь редкие щели между досками, закрывавшими окна, виднелись огни. Изнутри слышался неразборчивый бас. Подняв голову, Адлер увидел балкон, а под ним – выступ, за который можно ухватиться. Аккуратно поднявшись наверх, полицейский обнажил пистолет. Готовясь войти в дверь, он переминался в нерешительности с ноги на ногу, от волнения не замечая, как под туфлями скрипит деревянная половица.
Он знал, что при встрече преступник может погасить свет. Ему хотелось быть готовым ко всему. Он достал из кармана компактный, но мощный фонарь и включил. Осторожно убедившись, что дверь впереди заперта, он сдал назад настолько, насколько позволил балкон, затем изо всех сил ударил ногой в район замка.
Дверь распахнулась. Адлер направил в темень и свет, и оружие, держа руки близко перед собой, чтобы преступник не завладел их содержимым. На противоположной стороне мансардного этажа в свете фонаря показался силуэт Дауда Бенеша, а рядом с ним на столе – филейный нож. После смерти «монстра» он вложит этот нож ему в руки и скажет остальным, что, к сожалению, был вынужден произвести выстрел. В целях самообороны, естественно. А еще лучше – выстрелить дважды: сперва на поражение, следом – предупредительный в потолок.
– Кристоф? – удивленно произнес Дауд Бенеш.
Адлер задержал дыхание. Целик и мушка 75-го «Чезета» застыли напротив лица подозреваемого.
– Пошел ты, псих чертов, – холодно ответил Адлер и выжал свободный ход спускового крючка.
В тот же момент он услышал треск, который догнала острая боль. Вокруг все вспыхнуло белым, красным и сменилось черным… ему показалось, что на голову упал потолок. От удара в затылок Адлер выронил пистолет. Чувствуя, как теряет сознание, он наклонился за оружием, но подняться обратно уже не смог.
Черный человек стер кровь с обуха своего топора, затем аккуратно сложил платок и отправил в карман пиджака. Вернул топор на предназначенный для него стенд в конце комнаты. В идущем из окна лунном свете его волосы отдавали рыжеватым оттенком.
Затворив дверь на балкон, подперев ее балкой, занялся лежавшим у ног полицейским. Черный человек усадил его у двери и приступил к обыску. Найдя наручники, пристегнул руку Адлера к батарее, отошел и проверил, сидит ли следователь достаточно изящно.
– Он мертв? – отвлек его Дауд.
– Не-е-ет, – протянул Черный человек, подняв с пола полицейский «Чезет» и небрежно отбросив его на стол. – Оружие дилетанта. Готов показать своему гостю, кто в доме хозяин? Уж я-то знаю: чтобы разглядеть сожаление в глазах, нужно подойти ближе.
Он протянул Дауду филейник.
– Возьми и покончи с ним.
– Что? – удивился Дауд. – Нет, он мой друг.
– Он пришел, чтобы убить тебя.
– Он полицейский.
– …который собирался нарушить закон, – завершил тот. – Каждый в этой жизни является либо потенциальным убийцей, либо потенциальной жертвой. И «твой друг» выбрал, кем ему быть.
– Это бессмысленно…
– О нет, нет, нет, – затараторил Черный человек. – В этом есть смысл потому, что люди уже считают тебя убийцей. Будет справедливо оправдать их ожидания.
– Я никого не убивал! – твердо заявил Дауд. – Это все твоих рук дело, они считают меня убийцей из-за тебя!
– И снова нет, – он усмехнулся, легко постукивая острием ножа по своим белоснежным зубам. – Они вольны считать так, как им заблагорассудится. Я лишь дал им повод, намеки, остальное они додумали сами. А теперь бери нож, иначе разделишь участь нашего нежданного гостя.
Все вокруг замолчало, когда Дауд закрыл глаза. Не было слышно ни ветра на улице, ни шума бегущей по трубам воды. И даже нечто, копошащееся внизу до последнего, остановилось, замерло в ожидании.
– Может я и сошел с ума, – твердо сказал он, – но убийцей не стану. Так что катись-ка ты к черту.
Черный человек устало вздохнул, пожал плечами.
– Ты просто очередной бесполезный мусор, – недовольно проговорил он.
Дауд понял: монстр ударит его ножом и машинально схватился за лезвие.
– Кристоф! – закричал он.
Сквозь пелену бессознательности Адлер услышал свое имя, но звучало оно отдаленно и неразборчиво, точно уходящий вдаль гром.
– Кристоф! – повторил громко Дауд, не обращая внимания на боль.
Черный человек прижал его к стенке, держа под горло, как обычно душил своих жертв.
– Не смей отворачиваться, когда я с тобой разговариваю, – недовольно произнес он.
Из ладони, сжимающей лезвие, капала кровь. Ноги Дауда оторвались от пола. Вспомнив про полицейский пистолет на столе, лежавший совсем рядом, он потянулся к нему свободной рукой. Кончики пальцев коснулись ребристой рукояти… но, чувствуя, как маньяк давит сильнее, он понял, что медленно погружается в сон.
– Помоги… – выдавил он, и отпустил лезвие.
Адлер вернулся в сознание из темноты, ощутил правой рукой капкан холодных наручников. Левой потер слипшиеся глаза и увидел кровь. Медленно поднял взгляд: желтый свет наполнял мансарду, на противоположной стороне которой огромного роста мужчина, одетый в темный костюм, прижимал рукой к стене обмякшее тело Дауда Бенеша.
Черный человек посмотрел на ошарашенного полицейского, затем с
