случился удар.
– Хватит, Мария, – из толпы шагнула невысокая девушка с черными волосами и раскосыми глазами. Павел мельком подумал, что за один день увидел уже нескольких людей с необычной внешностью, отличающейся от имперской, но его тут же отвлекли следующие слова говорившей: – Чего ты хочешь добиться? Посеять еще больший хаос? Мы здесь не за этим.
– Я хочу, чтобы они знали правду, – зашипела на нее Мария-Марья.
– Донести правду до этих людей – не наша забота, – возразила ей девушка. – Придерживайся плана. И ломай проклятые браслеты. Я ждала целую вечность. И, как и ты, как и Велес, желаю получить свое. Потому хватит разговоров!
Мария дернула плечом, словно ее покоробили слова союзницы.
– Долгих двадцать четыре года я слышала об этом чудовище, что уничтожил всё, – она ткнула пальцем в Петра. – Каждый день.
– Долгих двадцать четыре года? – фыркнула девушка. – Я тебя умоляю! Заканчивай с этим. А то годы начну считать я!
Мария со злостью вытянула вперед руку, на которой звенели два удивительных браслета. Павел с трудом разглядел, что один был словно красная жидкость, бурлящая вокруг руки девушки, а второй состоял из мелких костей. Он с ужасом отшатнулся, ощущая холод, который прокатился по всему телу. Но, сдерживая ужас, он пополз в сторону Петра, пока девушки отвернулись от креста, глядя на толпу.
Послышался треск, словно воздух схлопнулся, и у Петра в голове пропел сладкий, вызывающий истому голос Марии:
– Возвращайтесь по домам. Занимайтесь своими делами, приведите всё в порядок и ложитесь спать…
Павел почувствовал, что именно этого ему и хочется. Это было самым верным решением. Зачем и куда он ползет? Ведь дома корова не доена и, должно быть, настоящий беспорядок. А после дел можно и вздремнуть. Он отвернулся от мужчины на кресте и увидел, как люди с пустыми счастливыми лицами разбредаются. Никто больше не кричал, не возмущался, не плакал. Но какой же хаос царил в городе. Это необходимо срочно, очень срочно прибрать. Но не успел он подняться с колен, как над ним склонилась женщина, чей сладкий голос звучал в голове Павла. Она выглядела как сияющая богиня.
– А ты кто такой? – пропела она, успев оценить, что он был слишком близко к распятому. – Хотел ему помочь?
– Да, госпожа, – послушно кивнул Павел. – Я первый ученик Великого Папы. В последние годы мы отдалились, но были времена, когда только…
Она прервала его невнятные бормотания взмахом руки.
– Постой, – и, когда он послушно замолк, Мария продолжила: – Останешься, будешь свидетельствовать, – а потом, отвернувшись, позвала: – Улла!
Рядом с лицом богини возникло лицо той девушки с высокими скулами и необычными глазами. Какая изумительная красота…
– Приведи его в чувство, – бросила Мария, и вокруг ее головы засияло солнце. Павел восхищенно вздохнул. – Он нужен мне в трезвом уме.
И богиня исчезла. А черноволосая девушка, тяжело вздохнув, замахнулась и отвесила Павлу такую затрещину, что он откатился на метр. Безудержное счастье зазвенело и лопнуло. В голове гудело.
– Ну что, – усмехнулась девушка, – полегчало тебе, бедняга?
Павел с трудом кивнул, но тут раздался грубый утробный рык, и девушка, которую Мария звала Уллой, поменялась в лице. С трудом сфокусировав взгляд, Павел увидел Марию, стоявшую с протянутой ладонью, в которой истлевали мелкие косточки. Запястье одной ее руки было теперь полностью голым, а у ноги стоял огромный волк. Павел с ужасом понял, что зверь – размером с коротконогую лошадку, на которых катали детей на празднествах. И хотя Павел никогда не видел волков вживую, у него была шкура, которую он купил на ярмарке у жителей региона Артемиды. Пока он торговался, то перебрал много-много мехов. И точно понял, что это не самый большой зверь. Размером с крупную собаку. Этот же был огромен, ужасен. Неестественный.
Улла, будто во сне, развернулась, и волк было бросился к ней, протяжно взвыв, но Мария грозно приказала:
– Стоять! Сначала дело.
Волк, будто налетев на препятствие, заскреб лапами мостовую, клацая когтями и почти высекая искры. Павел, не успевший ни испугаться несостоявшегося нападения, ни защитить девушку, еле слышно выдохнул и потянул руку, чтобы увести девушку с линии прыжка, когда она сама повернулась к нему и небрежно оттолкнула ногой. Отлетев и врезавшись спиной в перевернутую телегу, Павел хотел было возмутиться, но тут Улла прыгнула и, перекувыркнувшись в воздухе, приземлилась на каменную площадь… на четыре лапы. Она обернулась белой волчицей.
Павел открывал и закрывал рот, забыв, как дышать. Что же это… Магия и люди-волки… Петр был прав. И теперь из-за малодушия своего ученика остался один на один с противником. А Павел обвинял его, не верил. Как он мог предать друга…
Мария, проследив за страдальческим взглядом Павла, направленным на Петра, снисходительно процедила:
– Ах, я смотрю, ты жалеешь его…
Волки, оставшись без контроля хозяйки, бросились друг к другу и покатились лохматым комком сплетенных лап и тел по площади. Сначала Павлу, краем глаза наблюдавшему за ними, показалось, что они дерутся, но потом он понял, что это радость встречи. Волкам не до него, а значит, нападать прямо сейчас не станут. Павел сосредоточил все внимание на Марии, которая злобно сощурилась.
– Он предупреждал меня, что ты придешь… – прохрипел Павел, проклиная себя за недоверие.
– А рассказал ли он тебе всё? – усмехнулась Мария. – Давай посмотрим, что ты знаешь. Кто я такая?
– Ведьма, – прошептал Павел, холодея. – Порождение тьмы.
– О-хо-хо! – засмеялась Мария, оборачиваясь к Петру. – Что же ты, Петрус, делил с ведьмой постель столько лет?
Петр затих, прекратив вырываться. А Павел рассмеялся от абсурдности этого заявления.
– Что, не рассказал он тебе? – фыркнула Мария. – Поди, умолчал и о том, как предал друзей из-за жажды власти, а потом из ревности отправил на убой сподвижника и самого верного своего друга – Иешуа?
– Ты все врешь! – вскричал Павел. – Вы, вы убили Иешуа! Он пострадал за грехи павших служителей тьмы. Вы убили сына Божьего.
– Ой, не могу! – захохотала Мария, хлопая себя по коленям, и Павел заметил, что именно так себя вел и Петр, когда громко смеялся. Больше ни у кого во всем белом свете такой привычки Павел не видел. Мария вдруг оборвала смех и распрямилась, вмиг став серьезной: – Ну давай спросим у самого Петруса. Улла! Улак!
Волки разом прекратили возню и в один большой прыжок оказались у креста. Петр захрипел, когда две пасти впились в его бока. Пока наставник отчаянно кричал, мучимый волками и Марией, его белая ряса напитывалась красным.
– Прекрати! – что есть мочи закричал Павел. – Прекрати!
Мария щелкнула пальцами, и волки отступили на полшага. С их раскрытых
