биологическую шкуру, повреждённую во время драки с навами и архидемиургессой, но восстановленная собственными силами, без помощи «матери» шерсть и грива были более блеклые и не блестели. Хотя это Зареславу не слишком расстраивало.
— Хорошо, что ты тоже прибыл, — она улыбнулась «отцу». — Инанна не планирует появиться?
— Инанна защищает торжество от навов и людей. Лашуров потеряли, так хотя бы Иркаллу обезопасим.
— С новыми правителями она будет в ещё большей безопасности, чем с сумасшедшей гермафродиткой и её деструкторами-помощниками, — Зареслава поднялась на задние лапы, широко расставив передние и крылья. — Начнём же!
Вместе с гостями Зареслава повела их в главный зал Детинца — не слишком большой по сравнению с обширными, в несколько этажей, парадными комнатами Дворца Сталагмитов, зато куда более искусно отделанный и оформленный.
Варшан слегка напрягся. Странное чувство — ощущая опасность, при этом не знать, откуда она исходит. Что-то его обеспокоило, интуиция или шестое чувство заставляли дракона быть готовым ко всему. Почему? Вряд ли это спровоцировало «приветствие» Арвела, просто дракон шкурой чувствовал беду. Кажется, и новоявленный подземный волод был подвержен таким предчувствиям, во всяком случае он раза три оглядывался на Аменемхата, одаряя его совсем не добрым взглядом. Сам Варшан с куда большим подозрением косился на здоровенную скульптуру водоплавающей птицы из пенистого материала, плавающую в струях винного фонтана, и на рослого дымчато-чёрного голема подле неё, что опирался на меч с лезвием чуть ли не в собственную ширину.
— Сосуд для слияния душ, — Жардея пояснила Варшану, кивая на птицу. — Не только демиурги этот обряд используют. А громила будет охранять наши с Арвелом души, пока они объединяются.
— Здесь правильный вопрос — не от кого, а для кого, — задумчиво пробубнил Варшан.
Арвел быстро подошёл к Жардее и соединил своё крыло с её, а затем повёл к птице, пока гости строились в две шеренги. Зареслава и Варшан сразу же оказались в передних рядах, но если самец остался на месте, то Зареслава направилась к голему. По пути она приказала прятавшимся за расшитой паутинистой ширмой музыкантам, какую мелодию играть. Те ударили по светящимся струнам, привычная истам подземная полутишина заменилась ажурно-торжественным визгом скрипок и воем гобоев.
Было видно, что гостям эти звуки очень не понравились, но лишь Варшан понял, что сейчас произойдёт. Понять-то понял, однако сделать было уже ничего нельзя — музыка словно сковала его тело, мешала двинуться, открыть пасть, чтобы предупредить глупых юнцов. Арвел и Жардея, не догадываясь об опасности, шагнули к голему и повернулись друг к другу, держась за лапы и соединив крылья.
Вытянув к птице крыло, они выкачали через него в сосуд всю свою энергию. Их тела опустошились, но всё ещё стояли, поддерживаемые только разумом. В этот момент и музыка оборвалась. Тела музыкантов распались золотой пылью, а их энергию втянули в себя потухшие статуи. Исты похвастались за оружие — но не успели даже понять, на кого набрасываться, как сами распадались на молекулы и энергоны, развеиваясь песчаными скульптурами в ураган.
Разве Варшан среагировал быстрее, потому что понял подвох раньше остальных. Он тоже вскинул крыло к птице и влил свою душу под её защиту. И уже оттуда всем напряжением воли и кобничества замедлил время. В результате замер вместе с так и не закрепившими церемонию поцелуем Пророками. Волна рассыпания остановилась, замерев золотистым горбом цунами перед последними гостями.
Но на Зареславу и других големов прави такие дешёвые трюки со временем и пространством не действовали — так же, как и на навов. Следуя своим инструкциям, голем-охранник рассёк тело Варшана, нарушителя уединения посвящаемых друг в друга.
— Урод, — Зареслава сжала лапы, вонзая когти в собственные ладони и заставляя боль развеять туман злобы. — Оставь его тело, он всё равно вместе с ними. Ну ничего, Небетхет всё равно будет отомщена. А вас троих ждут такие муки, о которых вы и помыслить не могли!
Голем, тупо взиравший на остатки Варшана, вдруг дёрнулся и четырьмя отдельными частями повалился на пол. Зареслава расправила крылья, готовясь отлететь от опасности, но мелькнувшая белой молнией змея вмиг вонзила зубки в её хвост, навской отравой наполнив тело и душу.
Зареславу начало раздувать, шкура лопнула, металлические кости начали разрастаться сферическими и кубическими наростами.
— Не рой другому квантовую яму… — Ананта опустила к полу свою лапу, вернучшаяся змейка забралась по ней и вернулась в её «причёску». — Иначе цепочка смертей не прекратится.
Зал снова наполнил визг, похожий на скрипичный — через миг он превратился в безумный смех, и проявился ещё один нав, избравший облик велнара. Ананта оскалилась всеми пастями на старого своего врага, отнявшего у неё подземелье и чуть не лишившего сына.
— А ты такая же, как она, как и Исты, как Герусет и как Арвел… — Тескатлипока пристукнул своей тростью, прихрамывая на единственной целой задней и волоча за собойй вторую, с оторванной ступнёй. — Слишком неоригинально для дитя Хаоса.
Глава двадцать третья
Преображение демонское
Янтарные облака Верхнего Слоя освещали висящий в небесах город, прежнее название которого ушло в могилы вместе с убитыми предыдущим демиургом «религиозными» жителями, а новое ещё не было придумано Архидемоницей. Сама Инанна вместе с Зоратом, первые Тёмные народоводители драконов Харадола, сидели на крытом балконе демиуржьего дворца, что сиял в свете облаков, заменявших здесь солнце, и глядели на Башню Тысячи Огней, творение Мирдала.
— Строил для своей Соборной, — Зорат вспоминал её историю, — досталась Семарглу, жил в ней Иерон, а живёт всё-таки сам архитектор. Моей волей этот дворец, радверовское творение, подобной судьбы не повторит.
— Взаимно, — Инанна кивнула архидемону, оборачиваясь к подлетавшей Нарате.
— Думается, ты решила навестить нас не потому, что соскучилась, — вместо приветствия сказала рыжая, пока дочь приземлялась. — Какие проблемы привели тебя к нам?
— Вы следите за религиозными новостями? — Нарата подошла к родителям, встала сбоку у парапета, присоединяясь к компании, тоже поглядела на улицы и дома вознесённого города. —
