заготовлено, согласно записке наместника, для самых маленьких, больных и изнеможённых детей беженцев.
Как поняла Кая, услышавшая со стороны несколько реплик, ребенок этого мужчины в список попал, но тот хотел отправиться вместе с ним, не доверяя нанятому персоналу, который был уже набран ранее для приюта сирот.
Пустовавшие и обветшавшие дома в Самуре находились на южной окраине города. Все они были использованы для новых рабочих, нанятых наместником, один для собранных на улицах, беспризорных детишек. Часть рабочих, пришлось переселить в сторожевую башню на южных воротах, остальных поселили на складе гильдии флетчеров, отчего пришлось все стрелы, луки и немногочисленные арбалетные болты к крепостным арбалетам и баллистам, перенести к казармам за ратушей, просто упаковав в бычью кожу и навалив сверху обычный навес из жердей. Два освободившихся в результате дома, были готовы для детишек.
— Почему ты не остался в Тритикаме, раз сомневаешься в способностях королевского наместника Самура поддерживать порядок и достойное управление городом? — жестко спросила Кая выступая вперед.
Такие сомнения надо пресекать в корне.
«Недоверие к власти — это плохая экономика, возникновение параллельных центров решения, миграционные и инвестиционные риски. Бандитизм и повозки с едой и товарами, уезжающие в столицу, Кая! — вещал Джерк, — я такого видеть в Самуре не хочу, полагаюсь на тебя.» Чмокнул и удрал утром в столицу. Но она точно справится. Вот с этим наглецом точно.
— Моей девочке нужен особый уход, — несколько сбавил тон мужик, разглядев золотую фибулу на плаще со знаком городской стражи. — В дороге ей стало только хуже. Я надеялся мои навыки оценят по достоинству в вашем городе. В Тритикаме мне не позволяет развернуться столичная гильдия.
Видишь золотой значок с изображением меча и буквы — перед тобой городской начальник стражи. Вообще её напрямую возглавлял наместник, два командира взводов были его заместителями, но уезжая в столицу, исполняющей обязанностями Джерк назначил её. Под роспись в приказе.
— Поясни, — потребовала Кая.
— Я Джас Фрин, оформитель ремесленных и торговых искусств, — с вызовом сказал он, — лучший в Катафисе. Половина вывесок на столичных лавках оформлена мной. Эклектика лигатур, эстетика минускул — мне подвластно любое письмо и символы. Хотите, чтобы Самур блестел как столица — вам нужен я!
Аисаки оценивающе оглядела его с ног до головы. Она помнила слова Джерка «нам нужны самые крутые пацаны в любой сфере: от шахмат до золотарей. Это сегодня он в шахматы играет, а завтра виднейший глоссатор права или легист, смекаешь?»
Кая не очень поняла, как можно после партийки в шахматы толковать законы короля или деревенские традиции, но согласно кивнула. Джерк просто выглядел потрясно, каждый раз, когда вдохновлялся своими идеями и рассказывал о них. Если переспрашивать его, уточняя детали, он как-то выдыхался и выглядел уставшим. Будто представляя себе весь объём объяснений, что ему предстоит сделать.
Если этот взлохмаченный, нервный чувак, полуседой и высохший, длинный как жердь, с худым лицом и горящими глазами — лучший оформитель вывесок из соседнего государства, то хорошо. Самур пойдет ему навстречу.
Кая достала из наплечной сумки чернильницу, перо, лист бумаги и накатала короткую записку для Фриды, второй дочки Марты, ставший на стезю заведования сиротским приютом и управлении домами для прибывших детишек из беженцев.
— Держи Джас Фрин, — сказала она ему, подавая записку, — найдешь со своей дочкой Фриду Лирхим, которая заведует детским домом на юге Самура и устроишься на работу. Ухаживать будешь не только за своей дочерью. На то время, пока она не окрепнет. Вопросы, пожелания?
— И всё? — удивился он, привычно воровато оглядевшись по сторонам, — ваша милость, у меня остался южнокаталийский золотой…
— Прекрати, — оборвала его Кая, — в нашем городе заведена минимальная терпимость к взяткам и подношениям. В ратуше стоит ящик для подачи письменных заявлений и жалоб, организован прием у всех служебных чинов городской администрации. Поверить в это сложно, но никто тебя не просит этого делать. Прими как данность и отнесись к этой нашей традиции с уважением. Иначе будешь наказан вместе с взяткополучателем.
Он не поверил, криво ухмыльнулся, но все же со словами благодарности исчез из поля зрения, освободив вид на Уолфи Арилгрина, безмолвно простоявшего на протяжении всей сцены действия.
Уолфи Арилгрин инстинктивно внушал доверие. Но на первое чувство Кая никогда не полагалась. Было такое только раз — с Джерком Хиллом. Но это чувство, пройдя сквозь время, окрепло и совсем недавно получило ответный отклик. Так что Джерк Хилл и её отношения с ним — это единственное исключение.
— Папа, это эксперт по чудищам Кая Аисаки, — представила её Гура, — подружка Джерка и пирожечкоискусница.
— Я глава городской стражи, пока Джерка нет, — протянула ему руку Кая, — Гура понравилась Джерку, раз он её угостил моим пирожным.
Уолфи пожал ей руку.
— Мне очень приятно видеть на таком посту нашего человека, — выделил он интонацией последние слова. — Гура обычно не такая общительная, вы нашли путь к её сердцу.
Да, Кая тоже гибрид, но она в первую очередь профессионал.
— Уолфи, здесь каждый, кто нормально трудится — наш человек, — подчеркнула она, — в Шайне нет делений на разумность по крови или костям черепа, переселенцев много. Даже среди королевских особ были гибриды. И будут.
Правда среди вторых-третьих жен, но она у Джерка будет первой. Даже Аиша ей уступит!
— Самур отличается от всей остальной страны, — она поправилась, — будет отличаться тем, что общий критерий эффективности для каждого, дополнится внутренним маркером — ответственностью. За себя, семью, город, страну. Мы так решили и будем объяснять каждому, пока Самур не станет примером для всех, близким к идеалу насколько возможно. А сил, монет и идей у нас хватит, поверь.
— Очень необычно… — Уолфи помедлил, — кто-то сказал бы наивно звучит, но я выражусь по-другому. Воодушевляюще звучит. Ведь я видел рядом с Джерком королевского подскарбия и принцессу. Мне кажется она ради него готова на многое, раз притащилась в наш нищий лагерь, просто постоять рядом с ним на его речи.
— Мы с Аишей очень близки, — подтвердила Кая, — она называет меня сестрой.
Во внимательных, серых глазах заплескалось удивление.
— И у нас обеих виды на Джерка Хилла, — добавила со смешком Кая. — Но это семейная лирика, завтра приглашаю на ужин с дочкой, пообщаемся. Моя откровенность и расположение не должны затуманить ваш
