Книга Сердца небес - Кэтрин Вилтчер

После нашей ссоры, ― после того, как я напал на него, ― он пришел прямо к Ив. Почему? Чтобы сделать то, чего я не смог — защитить женщину, без которой я не могу дышать; женщину, которая выворачивает меня наизнанку и успокаивает мою душу. Женщину, которая в данный момент идет с закрытыми глазами в огненный шторм болезненного извращения.

Тем не менее, я нахожу утешение в том, что Джозеп участвует в этой операции. Он не допустит, чтобы Ив причинили какой-либо вред. Он примет пулю за нее, без сомнения, но не может остановить армию Братвы в одиночку. Достав мобильный, я набираю его номер в последний раз. Я задерживаю дыхание, когда слышу соединение, а потом чуть не умираю, когда наконец начинают идти гудки.

— Данте? — в его голосе звучит сомнение. Встревоженность.

— Джо?

— Боже!

Повисает долгая пауза. В последнее время я теряю способность говорить. Я никогда не думал, что будет так трудно произнести эти два слова.

— Я знаю, — грубо говорит он, прерывая мое дурацкое молчание и избавляя меня от лишних хлопот. — Что сделано, то сделано. Прошлое — это дерьмо, без которого мы все можем прожить.

Я закрываю глаза от облегчения, но это временно.

— Где ты?

— В Майами-Бич.

— Координаты? Я сам приземлился здесь час назад. Ив… — мой голос срывается на ее имени. — Какого черта, Джозеп? Она все еще с тобой?

Наступает еще одна пауза.

— Как много тебе известно?

— Да, бл*ть, все, кроме того, что она, похоже, сошла с ума, черт возьми. А Петров — покойник, — добавляю я, подумав немного.

— Скажи мне, что ты собираешься все исправить, — шипит он на меня. — Скажи мне, что ты не собираешься портить все еще больше, чем уже испортил. Скажи мне, что человек, которого я встретил семнадцать лет назад в Афганистане, наконец-то возвращается к жизни.

— Он здесь, — хриплю я, мой голос напряжен от эмоций. — Если ты позволишь мне, я улажу все с вами обоими.

— Тогда сделай это. Тащи свою задницу в Бал-Харбор как можно скорее. Я пришлю тебе адрес. Наша разведка находится на улице примерно в полуквартале отсюда… Я не смог остановить ее, Данте, — заканчивает он со вздохом. — Бог свидетель, я пытался.

— Это моя вина, а не твоя, — мрачно говорю я.

— Скажи мне, что у тебя хватило предусмотрительности взять с собой людей и оружие. Я не доверяю команде Петрова, да и ФБР ходит вокруг да около. В свое время мы попадали в трудные ситуации, Данте, но это вот-вот произойдет. Я чувствую это нутром. Что бы ни случилось, мы должны вытащить ее оттуда…

Глава 28

Ив

Мои руки не перестают дрожать. Я сжимаю их в кулаки на коленях, но все еще чувствую вибрации напротив своей кожи. Вокруг меня молодые девушки иностранной внешности настойчиво перешептываются друг с другом. Слова беспокойства. Тревоги. Я не говорю на их языках, но страх я узнаю на любом диалекте. Некоторые слишком боятся даже открыть рот, когда мы едем по улицам в шикарном черном туристическом автобусе к месту назначения. Этот парадокс не ускользнул от меня. Это все равно что ехать на золотом лифте в оживший кошмар.

Большинство из них едва достигли восемнадцатилетнего возраста. Некоторые немного старше, как и я. Блондинки, рыжеволосые, брюнетки… Были учтены все вкусы. Я невысокая соблазнительная самозванка среди моря модельных тел и красивых лиц. Их наряды откровенны, но они скрывают свою истинную трагедию за глазами.

Знают ли они, какая судьба их ждет? Некоторые ― да, так точно. Те, кто не разговаривает. Девушки, которые так глубоко погрузились в себя, чтобы выжить, что все, что у них осталось — это остекленевшее, отсутствующее выражение лица.

Как долго эти люди издевались над ними? Сколько им было лет, когда Севастьян втянул их в эту жизнь? Я ловлю взгляд девушки напротив и улыбаюсь ей. Она вздрагивает, как будто я ударила ее.

— Смотри вперед, — прикрикивает на меня один из охранников.

Злобный придурок с бритой головой и серыми каменными глазами, такой же, как и шестеро его соотечественников, сидящих впереди него. Все одеты в черные парадные костюмы и рубашку, их автоматы были в тон. Я ненавижу то, как они продолжают смотреть на девушек, а потом смеются между собой, унижая нас еще больше своим обычным унижением. Я бы хотела, чтобы Данте был здесь. Я хочу посмотреть, как он разорвет каждого из них на части.

Автобус начинает замедлять ход. На улице темно, но уличные фонари в этой части города всегда работают. Я могу пересчитать каждую остро подстриженную травинку у обочины. Эксклюзивность района подчеркивается размерами особняков. Королевские пальмы и восьмиметровые стены защищают мир от порока богатых и знаменитых.

Мы сворачиваем на подъездную дорожку одного из особняков, и по всему автобусу разносится коллективный стон страха.

— Тихо! — рычат охранники, оборачиваясь, чтобы снова уставиться на нас.

Мне так страшно. Я должна постоянно напоминать себе, зачем делаю это. Моя жертва ради тысяч, которые были до меня, ради всех тысяч, которые могут стать жертвами этих людей, если я потерплю неудачу.

Это поместье даже величественнее, чем поместье Данте. Терракотовый камень в средиземноморском или марокканском стиле, с верандой, которая больше, чем вся моя квартира. Хотя на меня это не производит впечатления. Я знаю уродство, которое скрывается за красивыми фасадами, уродство, подобное уродству моего отца. Уродство, которое невозможно искупить. За красивыми фасадами также скрываются великие страдания. Я закрываю глаза, и его образ всплывает прямо передо мной, ожидая меня.

— Все, на выход!

Нас, как скот, загоняют через двери на большой открытый двор. Единственный звук — это стук наших высоких каблуков и периодическое хныканье. Всего нас пятьдесят человек. Охранников больше, чем нас и на балконах над головами их еще больше. Мое сердце каменеет. За домом ждет моторная лодка, но нет шансов, что я доберусь до нее чтобы они меня не заметили.

Кто-то хватает меня за запястье и грубо обыскивает. Я отворачиваюсь и проглатываю свое отвращение, когда пухлые пальцы исследуют каждый изгиб моего тела. Все девушки вокруг меня страдают от таких же унижений, в то время как охранники просто смеются и шутят между собой еще немного. Как только они заканчивают, они ведут нас дальше во внутренний двор, мимо фонтана, и выводят на террасу за ним.

Нас ожидает море лиц.

Сотни.

Одетые в свои лучшие черные смокинги, чтобы замаскировать животных под ними. У них даже хватает наглости приветствовать наше прибытие радостными возгласами.

Я хочу убить их