что та половина за которую сражался он, получилась больше.
Посол опустился на колени с видом человека не привыкшего это делать. Пол императорской ложи покрывали несколько слоев ковров, сотканных из шелка и тончайшей шерсти. Даже престарелый князь Эйрис не мог бы пожаловаться на неудобство для его больных колен. Лорд Лейн же был молод, и все же он поджимал губы и держал руки скрещенными на груди, даже не понимая, как глупо выглядел этот жест у приклонившего колени.
Когда Лорд Лейн преклонил перед ним колени, дракон-император сперва не поднял даже головы. Он вертел в руках пояс, выполненный из крупных золотых звеньев, поднесенный ему в дар княгиней Мерай.
Андроник Великий не умел долгое время сохранять свое внимание на чем-то одном. Процессия из вельмож должна была его утомить и Кир надеялся, что его величество не уделит лорду Лейну особого внимания.
Он ошибся.
Пальцы с длинными когтями замерли сжав цепь. Дракон-император глубоко вздохнул, втягивая в себя воздух и будто принюхиваясь, и поднял голову.
Он смотрел на лорда Лейна склонив на бок голову, как очень умный охотничий пес, которому хозяин показал кусок мяса. Точно также он смотрел на Кира в их первую встречу.
С особенным интересом он разглядывал его одежду. Облачен посол и правда был чудно. В отличии от простых и свободных визерийских туник и плащей, андалурцы носили сложно скроенные, тугие и нелепые наряды.
Кир был человеком образованным. Наставники всегда учили его знать врага лучше, чем родного брата, и потому он прекрасно знал, как называются все эти причудливые детали туалета.
На лорде Лейне был длинный, узкий сюртук глубокого баклажанного оттенка, под ним канареечного цвета жилет, бордовый шейный галстук, кипенно белая сорочка с острым воротником и серые брюки. На голове его была уродливая глупая шапка, похожая на перевернутый, обтянутый тканью табурет.
— А этот-то не местный, — вполголоса заметил дракон-император, повернувшись к Киру. — Звать-то тебя как? — обратился он к лорду Лейну.
И тот, игнорируя наверняка, все наставления данные ему служителями, сделал то, чего ни в коем случае было делать нельзя. Он поднял голову, обворожительно, как он по видимому сам думал, улыбнулся и глядя прямо в глаза дракону-императору произнес:
— Посол его величества Невлина третьего, короля Андалур, повелителя Штормовых земель, защитника Эвереса, лорд Эмрис Лейн, к вашим услугам!
Пока он говорил, дракон-император загибал пальцы.
— Подожди, так вас, что там пятеро? — спросил он.
— Прошу прощения? — переспросил лорд Лейн, задрав левую бровь так, что та выползла на середину лба.
— Вас там внутри пятеро? — медленно и разборчиво переспросил дракон-император и повернулся к Киру. — Объясни ему, он не понимает. Прислали посла, который и языка толком не знает.
Для человека родившегося и выросшего вдали от Империи, лорд Лейн изумительно владел визерийским языком. Он говорил бегло и без единой запинки, а его произношение сделало бы честь и лучшим наставникам Колдовской академии.
Услышав упрек Андроника Великого в том, что он недостаточно хорошо владеет языком, лорд Лейн выпучил глаза, а его тонкая бледная кожа залилась краской.
— Его величество спрашивает один ли вы? — как мог вежливо и почти без издевки уточнил Кир.
— Моих сопровождающих не допустили на Дворцовый остров, так что полагаю да, один.
— Он один, ваше величество, — передал Кир.
— Вот так бы сразу и сказал, — протянул дракон-император, хлопнув себя по бедру. — Так ты из Андалур, значит?
— Да, ваше величество.
— На Андалуре раньше строили такие миленькие кораблики. Паруса у них все были разноцветные — красные, зеленые, в полоску, в горошек.
— Когда-то было принято окрашивать паруса в цвет герба высокого семейства, предоставившего его для королевского флота, — пояснил лорд Лейн.
Он разглядывал когти, перебиравшие золотые звенья пояса, и слава создателю не поднимал больше взгляда к лицу дракона-императора.
Кир гадал о том, что чувствовал этот человек, прибывших из далекой страны, где стремились изничтожить малейшее проявление колдовства, глядя на живое воплощение чистейшей магии.
— Помним, как они качались на волнах, и так красиво горели, — протянул дракон-император. Остался тогда один только кораблик — с золотыми парусами, самый хорошенький. На нем плыла ваша королева. Она была умненькой девочкой и потому сразу бросилась молить нас о мире.
Андроник Великий рассуждал о событиях столетней давности так, словно они произошли вчера.
Кадык лорда Лейна судорожно дернулся, когда он сглотнул.
— Королева Иона была мудрой и благородной правительницей, — сказал он. — Она сделала тогда то, что требовал от нее долг. Впрочем, для вашего сведения, в отличии от Визерии в Андалуре уже давно строят корабли без парусов из чистого железа. Их невозможно сжечь.
— Железо нельзя сжечь, мы знаем. Только расплавить.
Дракон-император широко улыбнулся, обнажая слегка выступающие вперед клыки.
Когда лорд Лейн, наконец, убрался на свое место, настало время начинать испытание.
На орхестру вышла графиня Дэву. Она произнесла короткую и остроумную вступительную речь и представила первую девушку, которая должна была показать свои таланты, ею оказалась Елена.
Елена вышла вперед, облаченная в алый шелк, как и все и невесты. Спина ее была прямой, голова высоко поднятой. Она не смотрела по сторонам и не бросила ни единого взгляда на трибуны. В руках она несла флейту.
Выйдя на середину орхестры она поднесла флейту к губам. Стоило звуку сорваться, повиснув тонкой высокой трелью в воздухе, как от тени, которую отбрасывала Елена отлепилось с дюжину призрачных фигур.
Они разошлись кругом вокруг нее, а затем разбившись на пары закружились в танце. Их движения легкие и грациозные, были тем не менее не живыми. Как и всегда явление теней, которых призывала Елена, сопровождалось жутью.
Собравшиеся на трибунах зрители — вельможи и невесты, глядели на призрачный танец оцепенев. Кто-то приоткрыл от страха рот, другие напротив прижали ладони к губам, словно пытаясь побороть тошноту.
И все же это было красиво.
Страт поднялся на своем месте, не обращая внимания на недовольство тех, кто сидел у него за спиной и кому он загораживал обзор. Его взгляд был прикован к Елене.
Лорд Лейн же, напротив, следил за выступлением сведя к переносице брови. Кир мог его понять.
Дар Елены, весьма редкий и уникальный, предназначался не только для забав. Он был грозным и опасным оружием. Елена не раз уже доказала свое умение владеть им и во время подавления восстания и во время островных войн. Лорд Лейн и прочие лорды, заседавшие в Андалурском парламенте, наверняка были наслышаны о ней и больше всего желали бы видеть ее на костре из еловых ветвей.
Представление тем временем подходило к концу. Тени кружились в неистовом танце,
