двигаться дальше, то сломаюсь.
— Лучше поторопись, — говорит он, слегка ухмыляясь. — Шестнадцать минут — это не так уж много на двух парней.
Я почти задыхаюсь, возвращая своё внимание к Мике.
«Мы на лодке, катаемся по тематическому парку, и со мной здесь два парня. Кто-то из них будет наблюдать?!» Это большой скачок, основанный на моём предыдущем, э-э-э, отсутствии опыта во всём, что касается секса.
Гормоны берут верх, как раз в тот момент, когда Мика протягивается между нами и пристраивается так, что всё, что мне нужно сделать, чтобы это произошло — это сесть назад. Наши глаза встречаются, пламя пиратской войны, бушующей вокруг нас, отражается на его лице. Брызги от искусственного пушечного ядра щекочут мои руки прохладной водой.
Медленно я отклоняю тело назад, пока не чувствую, как мы с Микой соединяемся вместе, его тело толкается внутрь моего. С моих губ срывается вздох, который он быстро прерывает поцелуем, а затем и его брат, хватая меня за лицо и поворачивая к себе. В конце концов, мы втроём целуемся по очереди, когда руки Мики обхватывают мою задницу и побуждают меня двигаться так, что мы оба стонем.
— Быстрее, — шепчет он, прикусывая мою нижнюю губу. Моё сердце бешено колотится, страх быть пойманной смешивается с явным удовольствием, которое доставляет мне его тело. А потом Тобиас опускает руку между нами и поглаживает моё тело, пока я не чувствую, как мои мышцы начинают сжиматься, усердно работая, чтобы довести Мику до оргазма. — Чёрт возьми, Чак, ты такая узкая, — рычит он. Я не привыкла, чтобы со мной так разговаривали, и это выводит меня из себя. Это кажется таким неправильным и таким правильным одновременно.
Мика правой рукой скользит вверх по моему боку, обхватывая мою грудь через ткань платья и щипая сосок таким образом, что из моего горла вырывается тихий вскрик, заглушаемый звуками езды.
Тобиас ухмыляется.
— Ты и вправду крикунья, — говорят они вместе, и я краснею, мои движения становятся более неистовыми, менее отработанными (не то, чтобы у меня вообще была в этом практика), и вскоре Мика запрокидывает голову, его руки сжимаются на моём теле, когда он жёстко кончает. Он вздрагивает, обмякает, когда Тобиас отстраняется и сажает меня к себе на колени.
— Сколько у нас осталось времени? — шепчет он, и я качаю головой. Я не знаю. Я также знаю, что не собираюсь останавливаться, пока мы не поднимемся на последний холм, ведущий к концу горки. А может быть, и не тогда.
Он уже надел презерватив, так что остаётся только принять правильное положение. Наши взгляды встречаются, и меня охватывает странный трепет. Если бы вы сказали мне в тот первый день в школе, когда близнецы сидели рядом со мной в кафетерии, что я окажусь здесь, занимаясь этим, я бы рассмеялась вам в лицо. И всё же мне кажется, что именно здесь мне с самого начала суждено было оказаться.
Вместо того, чтобы позволить мне откинуться назад и задать темп, Тобиас тянет меня вниз, и мои щёки вспыхивают, когда мы соединяемся, наши глаза встречаются. Он улыбается мне как раз перед тем, как наклониться и поцеловать меня, и в воздухе витает его терпкий вишнёвый аромат.
В этот момент моё тело — просто комок нервов, чистый экстаз момента смешан с небольшим уколом страха, что нас могут поймать, что кто-то может нас увидеть, что кто-то, возможно, даже наблюдает где-нибудь с камеры видеонаблюдения. Но это меня не останавливает. Нет, острые ощущения от этого — вот что заставляет меня двигаться, и я двигаю бёдрами так же быстро и сильно, как делала это для Мики, может быть, даже сильнее.
— Поторопись, — шепчет Мика, наклоняясь и задирая моё платье, чтобы шлёпнуть меня по заднице. Его губы покрывают поцелуями мою шею и плечо, и он нежно, легонько прикусывает меня, отчего я вздрагиваю и прижимаюсь к нему вдвое сильнее. — У нас осталось в лучшем случае три минуты.
Тобиас обхватывает моё лицо ладонями и целует меня так, словно все чувства, которые он когда-либо испытывал ко мне, находятся в его губах, его языке. Этот жест настолько выразителен, что обрушивается на меня, как тонна кирпичей, и я вздрагиваю, кончая на нем сверху и цепляясь за него изо всех сил. Он держит меня, хватая за задницу и побуждая мои бёдра продолжать двигаться, пока он тоже не кончает, и мы оба останавливаемся, задыхаясь вместе, наши тела всё ещё соединены.
Я не хочу двигаться.
Я могла бы сидеть здесь вечно.
Щёлкающий звук лодки, которую вытаскивают на дорожку, заставляет меня действовать, и я соскакиваю с Тобиаса, выхватываю трусики из кармана Мики и надеваю их руками, которые трясутся в два раза сильнее, чем раньше.
К тому времени, когда мы добираемся до вершины аттракциона и направляемся к выходу из него, я уверена, что моё лицо пунцовое.
— Вы видели, как этот сотрудник улыбался нам?! — шепчу я, и Мика оглядывается, чтобы помахать ему. Я шлёпаю его по руке, и он смеётся надо мной.
— Никто ничего не видел, Чак, успокойся.
— Мы были очень сдержанны, — поддразнивает Тобиас, ущипнув меня за задницу через платье.
— Очень сдержанны, — повторяет Мика, а затем делает то же самое. Я шлёпаю их обоих, щурясь в тёплую темноту лос-анджелесского вечера, когда мы выходим на улицу и обнаруживаем, что остальные нас ждут. Один взгляд на лица близнецов, и рот Спенсера открывается в шоке.
— Вы этого не сделали?! — выдыхает он, но близнецы ухмыляются, как маньяки, а я краснею как сумасшедшая.
— Смотри, — говорит Мика, доставая презерватив из кармана и указывая на узел, который он завязал на конце. — Удерживает всю сперму внутри. Разве не так ты сказал, Спенсер? — он выбрасывает его в мусорное ведро, прежде чем Спенсер бросается на него, и они заканчивают дракой, которая не совсем настоящая, но и не совсем поддельная.
— Так, так, — говорит Черч, доставая из кармана телефон, мерцающие лампы поблизости превращают его медовые волосы в полированное золото. — Я лучше сделаю несколько звонков, чтобы мы могли быть уверены, что ничего из этого не просочится наружу.
— Ничего из этого не просочится, — говорит Тобиас, доставая из кармана собственный презерватив. — Я туго завязал узел.
Я стону и закрываю лицо руками, но я не совсем недовольна.
На самом деле… Теперь я уверена.
Это действительно лучший день в моей жизни, честное слово.
Слишком плохо, что все хорошие вещи должны заканчиваться…
Глава 18
Квартира матери находится не в
