друзья… я расскажу потом…
И он рассказывает и рассказывает и волосы встают дыбом от того, сколько успевает этот мальчик мимоходом, чуть соприкасаясь с кем-то, такое ощущение, что всё королевство могло бы закрутиться в другую сторону, если бы у него была власть. Я, наконец узнал, откуда на спине Ящера появился зияющий провал, через который уже протоптана дорожка и мечутся бездомные летучие мыши, я увидел сшитую в книгу пачку картинок и понял, как он довёл до реальности то, о чём со зла крикнул Кайтар… Я думал, это пустая идея, а он оформил её и носит с собой не мечту, а реальность…
— А хочешь, мы тебя украдём?
— В каком смысле?
— В прямом… Сделаем страшные фантомы, проберёмся в твой дом, да хоть во Дворец! А потом фьиить! И ты на воле. Костюм сменишь, станешь скороходом! Ох, как мне нужен сейчас один скороход!
— Фантазёр! Как это можно забраться во Дворец?
— Сотня способов! И чем более он неприступный, тем больше доверия вызовет такая кража! Ты окна ночью открываешь?
— Кончай меня смешить, Мроган! Ты не знаешь, что такое династическая повинность… Пока не найдут моё тело, будут искать по всей, как ты говоришь, планете, по всем уголкам… Я же претендент на трон…
— Тело можно и подсунуть… Постой!.. Ты что? Хочешь быть королём?…
Тут он видит группу крепко выпивших господ явно музыкальной профессии и начинает с ними весёлый разговор с киванием голов в разные стороны… Сначала головы изображают отвращение и кивают горизонтально, явно отказываясь, но уже вскоре направление меняется от неуверенного «может быть» до категорического «конечно да»… Потом речь заходит о выпивке, я вижу жест с рукой, касающейся горла Мрогана, сухой закон в городе выдерживается строго, кивки меняют направление, тогда в разговор вступают пальцы кларона и их комбинация, видимо, настолько удачна, что с большого барабана снимается закуска и начинается укладка скромного багажа…
Но я думаю совсем о другом… Клановый мальчишка спросил, «хочу ли я быть королём?» И вместо того, чтобы дать ему в рожу или позвать стражу, я стою и размышляю… А что самое ужасное — должен хотя бы себе признаться: «не знаю»! Уверен только в том, что такими правами не швыряются… Время — строгий судья и творит будущее по своему разумению… Что там? Никому не известно… Но мысль Мрогана привлекает, тянет, заманивает, как голубизна долины зовёт вниз, а белизна гор — вверх… А особенно не хочется даже и думать о возможной связи с хассанкой, пусть хоть четырежды красавицей, но чужой и неуместной в моей жизни… Ох, Мроган! Ты уже влезаешь в судьбы королей?
Наша толпа с музыкантами выкатилась на пустырь, где меня обняли столь любимые девушки, безо всякого этикета, просто и нежеманно, как друга и брата… Мы так давно не виделись, «брат»!.. А потом появилось фиолетово мерцающее пятно, такое же как в день бегства из горной ловушки, но тогда мой друг сделал его в бреду, в момент сильнейшего напряжения нервов, как и второй раз, в шатре игрушечных войн… А тут — щёлкнул пальцем, улыбаясь, и даже не глядя в свои картинки, и вот она, стоит Дверь! Вошёл, растворился в вихре и снова вышел… Порядок! Приглашает…
И мы пошли. Я заметил, что в Дверь все входили с лицами напряженными и озабоченными, теряя перед неизвестностью свою несерьёзную радость и сразу начинали хохотать после перехода, причём, с удвоенной энергией. Это показалось очень символичным, словно веселье проезжало на аралтане в отдельной корзине с багажом и выдавалось на конечной точке… Труднее всего оказалось втолкнуть в Дверь большой барабан, точнее, страшно из-за его габаритов, но день, видимо, был для Мрогана и впрямь удачным, пролезло всё, что накупили и несли с собой он сам и его спутники.
Наша компания заняла всё пространство у ворот дома кларона, после чего рассосалась по своим местам. Музыкантов повели на площадь сопровождающие воины, которые потом побегут в казармы, чистить перья, дежурному доложено, в какое время собираться на площади, а остальные чинно направились с узлами и корзинами в дом. Ужинать.
Я видел, что все, кроме Мрогана и его сестры испытали от перехода настоящий ужас, не привыкли ещё, и я в том числе, но я, хотя бы, смог оценить, что Дверь как волшебство, стала сейчас самым значимым оружием в руках кларона, иначе он бы никогда не победил большую армию без потерь, да ещё так быстро! Мне с королевскими войсками удалось вернуться с игр всего несколько дней назад, а он тут уже натворил столько событий! Не знаю, осознавал ли мой друг собственное величие, но гордость за него давала больше радости чем могла испортить маленькая колючая зависть. Ещё недавно я учил Мрогана колдовству, а сегодня он гораздо сильнее, его значимость в королевстве повышается с каждым днём, а мне предлагается как аргаку — плодиться, и, если родится мальчик, то растить его в ожидании того дня, когда брат станет неспособным произвести на свет сына. А если он не настанет, то моему сыну уготовано повторить мою судьбу. И всю жизнь чего-то ждать.
Ну, а случись, вдруг девочка, с первых дней рождения начнут искать удачную партию, чтобы хотя бы финансами своего супруга она способствовала усилению династического корня… Неужели жизнь стоит того, чтобы вот так тупо её сжигать в жертвенниках богов? Но самое гадкое — то, что если я даже публично откажусь от наследования власти, то лишь вызову высочайший гнев, отлучение и преследование вплоть до тихого убийства. Ни один властитель не потерпит, чтобы неизвестно, где, проживал бы возможный претендент на его свержение, способный отдать своё имя на флаг бунтовщиков… мало ли, что я скажу сейчас… Вот и ответь после этого, хочу ли я быть королём?
Такие нерадостные мысли вертелись назойливым гнусом, но всё же мрачное настроение за едой понемногу рассасывалось. В дружной семье, хоть и подсмеивались друг над другом, но, любя, и не пытались никого из своих членов насиловать обязанностями, хотя, как я знаю, Крориган, достаточно властный ирит и мог бы пробовать диктовать свою волю, как это принято в кланах…
Наконец после долгих дамских приготовлений все вышли из дома кларона в сторону площади, держа в руках мешки с игрушками и угощением. Там уже вовсю играла музыка. Гудели жители, сохраняя по-прежнему свой воинский вид, других нарядов у ребят попросту не было. Их новенькие, но обычные, форменные костюмы украшали только ряды нашивок.
Содержимое мешков и корзин просто и без церемоний разложили
