к набережной озера. Она шла на восток, давая возможность следить за собой с параллельной улицы. Она ни разу не оглянулась, шагов за собой не слышала, и в ее поле зрения никто не попадал.
«Следят профессионально, — подумала она. — Я видна как на ладони. Если бы за мной был хвост, было бы заметно. Но я вряд ли кого-то интересую. Если Генрих смог бы послать за мной кого-то, я давно бы заметила. И потом…»
— Фрау Моника, — окликнул ее кто-то из машины. — Садитесь, я подвезу вас.
Оля покорно села на заднее сиденье. За рулем был тот же незнакомец. Только теперь он был без очков и с усами.
— Я вас слушаю, Моника, — сказал он сухо.
— Я ищу Гельмута Шеринга, его жену или Штерна. Отель продан. Прямого выхода на Штерна у меня никогда не было.
— Зачем они вам?
«Мне нужно уехать домой к дочери», — хотела сказать Оля, но пересилила себя:
— Я подчиняюсь Гельмуту. По легенде, он мой дядя.
— Почему вы не спросили, кто я? — тем же тоном поинтересовался мужчина, заводя машину.
— Отель мне посоветовал хозяин магазина. Никто, кроме человека от него, не может искать меня здесь.
— Логично. Вы давно приехали?
— 27 сентября. Это сейчас. А вообще… очень давно. Думаю, мне пора вернуться на родину. Но такой приказ я могу получить только от Гельмута или Штерна. Где они?
Мужчина проигнорировал ее вопрос. Он спрашивал Ольгу, откуда она приехала, чем там занималась все эти годы. И все бесстрастно и строго, будто принимал экзамен у отстающей.
— Мы запросим Центр, решение сообщим, — наконец изрек он.
— Сколько времени это займет? — сменив тон на такой же бесстрастный, уточнила Оля.
— А вы торопитесь? — усмехнулся в приклеенные усы мужчина.
— Да. Очень. Через две недели истечет срок моего паспорта.
— Ну а что бы вы делали, если бы не нашли нас? — насмешливо спросил он.
— Полетела бы куда-нибудь с посадкой в Москве, сдалась бы пограничникам. Это крайняя мера, конечно, — невозмутимо сказала Ольга, которая приготовила за считаные секунды достойный финал их разговора.
— Что ж. На ваше усмотрение, Моника. Я не совсем понимаю, почему мы должны помогать вам?
— Мой муж понимал, почему надо радировать за месяц до победы, а потом взорвать себя и рацию. Я понимаю, почему мне надо вернуться…
— И почему же? — немного сменив тон, уточнил мужчина.
— Потому что я одиннадцать лет не видела дочь, которая живет у Гельмута и Марии. Потому что в сорок шестом я не спрашивала, почему именно я должна разбираться с «крысиной тропой». Я поняла, вы не будете запрашивать Центр. Что ж…
— Почему вы так решили, Моника?
— Вы не спросили мой оперативный псевдоним. Я — Ландыш.
— С этого надо было начинать, — облегченно вздохнув, сказал мужчина. — Все остальное — это мелодрама.
— Как мне называть вас? — не меняя ожесточенного тона спросила Оля.
— Штерн. Вы назвали меня. Не меня, конечно, другого. Только поэтому я здесь.
— Неужели хозяин магазина не узнал меня? Я назвала пароль…
— Он вспомнил вас. Но прошло много лет, что мы могли думать? То, что вам пора домой, не вызывает сомнений. Кроме отелей, где вы еще засветились?
— В банке. Мне нужны были деньги, — теперь, когда Ольга успокоилась, ей казалось, что она готова к любым поворотам.
— Это ошибка. У Гельмута начались проблемы именно из-за банков, — задумчиво произнес новый Штерн. — Об этом мы поговорим в другой раз. Сейчас отправляйтесь в отель. Заберите вещи. Скажите, что уезжаете в Италию. На всякий случай. Пойдете в сторону вокзала. Через два квартала я заберу ваш чемодан. Погуляйте до шести вечера: магазины, кафе. Встречаемся на том месте, где стояла утром моя машина.
— Хорошо, — покорно согласилась Оля.
— Если заметите слежку, ко мне не подходите. Если вас схватят, требуйте депортацию в Аргентину, где живет ваш муж…
— Только не это! — взмолилась Оля, сразу представив лицо Генриха.
— Из Буэнос-Айреса переедете в Бразилию, там отправляйтесь в наше посольство. Просите встречи с советником посла. Все ему можете рассказать, он свяжется с Центром, и вас отправят в Москву. А пока в отель.
В гостинице Ольга первым делом переложила Пестрого Лиса в сумку. Затем она вышла на улицу и пошла в сторону вокзала. Весь день она бродила по городу, пытаясь понять, что могло случиться с Гельмутом.
«Он помогал немцам открывать счета, ему припомнили это. Подло», — решила она, и сердце сразу превратилось в комок: она была в такой же ситуации.
После обеда она купила себе пальто, в надежде на холодную Москву, и почти заставила себя выпить чашку шоколада.
«Когда-нибудь я буду вспоминать это. Пусть лучше останется вкус шоколада, а не аргентинского мяса».
Слежки за собой она не обнаружила. Поэтому вечером спокойно села в машину.
— Жить будете на квартире. Выходить не стоит. Продуктами обеспечу. Если заглянет квартирная хозяйка, скажете, что муж приходит поздно вечером.
Квартира была маленькой и неуютной, как почти всякое жилье, которое снимали для нее. На кухне ее ждал стандартный набор продуктов: кофе, сахар, галеты.
«Я ненавижу галеты, — подумала Ольга. — Терпеть их не могу».
Она думала о дочери, представляла ее в Москве, но у нее одинаково плохо получалось вообразить, какой стала Лена и как изменился город.
«Ленхен уже тринадцать. Как ей живется там?»
Она старалась не думать, куда определили ее Гельмут с Марией.
«Они не могли отдать ее в детский дом. Я не верю, что могли. Они обещали…»
На третий день появился Штерн.
— Картина прояснилась. Вам сделают советский паспорт. По нему вы доедете до ГДР, оттуда вас переправят в Москву. Для подстраховки с вами поедет супружеская пара из нашего консульства. Наши умельцы уже переделывают паспорт одной дамы. Поедете поездом. В аэропорту опасней. Владелица паспорта прилетела в Берн всего месяц назад. Ее могли запомнить или сфотографировать.
Пока Штерн фотографировал Олю, он успел рассказать про группу Гельмута.
— Штерна пришлось вывозить в сорок седьмом — его начали пасти американцы. Я занял его место. В пятьдесят третьем начались неприятности у Гельмута. В начале незаметные, но в пятьдесят шестом уже разгорался скандал.
— Это из-за банков? — рискнула предположить Ольга.
— Из-за немцев, которым он якобы помогал. Мир узнал об их лагерном золоте, а это трудно простить. В банке как-то смогли связать его протекцию и утечку информации. Он сумел закрыть свой счет и уехал. А вот Марию с девочкой мы переправляли через Италию. Очень хлопотно. Отель после их отъезда выставили на продажу. Нам ведь нужны деньги, как вы понимаете.
— Вы видели Ленхен?
— Пару раз. Симпатичная, умная девчушка. Училась в школе.
