как изменился взгляд Мура. Его глаза забегали по сторонам.
– Диверсию? Какую диверсию? – удивленно переспросил Шол.
– Шол, мы уже сталкивались с наездами, атаками и вредительством. Поэтому очень внимательно отслеживаем ситуацию. Это просто перестраховка, которая не однажды спасала наши жизни, – пояснил с вежливой улыбкой Сюр. – Вы все получили документ, дающий право сотрудникам завода стать кандидатами в члены коммуны. Те, кто проявит себя хорошо и лояльно, станут гражданами, а те, кто будет вредить или устраивать саботаж, получат определенную сумму космо и будут выдворены из коммуны. Говорю это, чтобы все знали, что их ждет в будущем. Всем спасибо, мы просмотрим более детально проект и завтра в это же время соберем новое совещание. Мы проект или одобрим, или отдадим на доработку.
Сюр встал, и вместе с ним встала и Руди. Они молча покинули кабинет директора.
После их ухода царило недолгое молчание, и первым его прервал Мур.
– Смешно, – произнес он.
– Что вызывает у вас смех? – поинтересовался Шол.
– Смешно сказал Сюр. «Мы просмотрим проект». Чтобы просчитать все заложенные параметры, потребуется не меньше двух недель.
– Ну, Сюр и его команда имеют опыт перестройки кораблей, – ответил Шол, – их ОДК впечатляет.
– Вы находите? – с долей иронии спросил Мур.
– Да, Мур. Я смотрел их проект и был на корабле. Они совершили невозможное, они гении.
Мур от злости покраснел. Все хвалят их корыто, а он так и не посмотрел на спецификацию ОДК.
«Да и смотреть не буду», – мысленно решил он и опустил взгляд.
Уже сидя в боте, Руди не выдержала и спросила:
– Сюр, что за странные слова ты говорил о саботаже и диверсиях? С чего бы им портить проект. Какой смысл?
– Смысл простой, детка. Гордость и предубеждение, замешанное на зависти. Они просидели тут почти семь десятков лет изолированно, не встречались с открытым миром, не знают его проблемы. Поэтому некоторые хотят показать себя крутыми, они же из «Ирбис». А туда набирали самых лучших. А тут мы такие из себя дилетанты, которым несказанно повезло, и мы диктуем им правила. Некоторые не могут с этим смириться. Некоторые захотят наказать нас за успех, которого они не имеют.
– Ты опять намекаешь на Мура, Сюр? Брось. Это простая мужская ревность. Не надо мериться членами. Просто смирись. Мур не такой.
– А какой он, Руди? – Сюр повернул к ней голову и включил двигатель. Поставил его на прогрев.
– Он простой и способный. Опытный. Рассказал много интересного по кораблям. Да, не очень разносторонний, зато профи в своем деле.
– Я не только о нем, – уклончиво ответил Сюр, – я о всем коллективе.
– Ты в самом деле хочешь проверить проект, Сюр?
– Да.
– Это смешно.
– Нет, Руди. Отнюдь. Это правильно. От этого зависит твоя жизнь, моя и нашего ребенка.
– Какого нашего, это мой и Гумара ребенок, Сюр!
– Вот и хорошо, что ты это помнишь. Поэтому отстань от Мура.
– Я отстала, давай двигайся уже, зануда, – буркнула Руди и, отвернувшись, замкнулась в себе.
«Достал уже со своей ревностью, „альфа самец“. Как все надоело, – подумала она. – Впервые ощутила вкус к жизни, и опять мешают…»
На корабле они разошлись молча по своим каютам. Сюра встретил Никто и кивком головы позвал за собой. А Руди бухнулась на кровать и стала шмыгать носом. После того, как она прошла курс реабилитации в капсуле, ей стало легче. Гормональный всплеск прошел, и ее больше не тянуло к бородатому здоровяку. Но ее самолюбие женщины было задето бесконечными замечаниями Сюра.
– Руди, ты где? – пришел запрос от Мура.
– Я на ОДК.
– Не придешь?
– Нет. Запретили.
– Чего он хочет?
– Он хочет, чтобы мы не спали.
– А ты?
– Я? Не знаю, Мур. У меня есть жених, и я от него беременна. Мне надо подумать.
– Хорошо, Руди, это правильно, подумай. А что там придумал Сюр, у него есть возможности проверить проект?
– Да прям. Просто ревнует и злится. Вот и выделывается.
– Ты плачешь?
– Немного. Устала и все задрали своими поучениями. То нельзя, это нельзя.
– Строго у вас там.
– Нет, но эта ревность, знаешь, она уже напрягает.
– Ладно, я тоже не буду тебя напрягать. Спокойной ночи, крошка. Я скучаю.
– Я тоже, – шмыгнула носом Руди. – Спокойной ночи.
От нежных слов Мура ей захотелось плакать. И сравнивая обходительного Мура и заносчивого Сюра, она начинала последнего ненавидеть.
– Вот проект перестройки крейсера, – Сюр протянул Никто носитель с информацией. – Здесь наш план и их проект. Сравните и посмотрите, где они напортачили.
– Что сделали? – уточнил Никто. – Смысл я понимаю, но хотелось бы убедиться в правильности догадки.
– Где они нам подложили свинью, профессор.
– М-да, – Никто сложил руки на груди. – И где вы набрались таких слов, вей капитан? Можете говорить незавуалированно. Тут только мы с вами.
– Я хотел сказать, найдите, где они нам испортили проект.
– Вот это уже понятно. И задача поставлена кратко и правильно. Идите отдыхать. Утром или ближе к обеду следующего дня будет результат.
– Так быстро?
– Да. Мы хорошо с Гумаром поработали, и у нас есть малыш технадзор. Хотите посмотреть?
– Сегодня не очень. Давайте завтра. Я в сауну, потом ужинать и спать.
– Как скажете, вей капитан.
Никто удалился легкой бодренькой походкой, а морально усталый Сюр направился в сауну.
Спал он плохо. Долго не мог заснуть, а когда уснул, ему привиделся кошмар. Он во сне видел, как Мур пробрался к нему в каюту и приволок с собой переносной реактор. На цыпочках стал подбираться к нему спящему и, открыв топку реактора, стал запихивать его в огненную стихию. А Сюр не мог пошевелиться и только понимал, что сейчас его сожгут и он исчезнет навсегда. Он пытался закричать, позвать на помощь, но не мог произнести ни слова. Его горло было перехвачено сковывающим ужасом, а огонь приближался медленно и неумолимо. Сюр напрягся, стараясь вырваться из крепких рук бородача, и громко пустил газы. От этого звука проснулся и с облегчением понял, что это всего лишь сон.
«Что-то я плохо сплю, – подумал Сюр, – надо бы лечь на реабилитацию». Он принюхался и руками отогнал запашок.
Спал он один и, повернувшись набок, уставился в стену. Уснуть уже не мог и стал ворочаться. Сон не шел, и это его еще больше злило.
«Может, это кто-то дает мне знак, что надо опасаться Мура, – размышлял Сюр. – Буду исходить из этого», – окончательно решил он и неожиданно для себя задремал.
Утром он встал невыспавшийся. Умылся, оделся и поплелся в кают-компанию. Там уже сидели Гумар и Никто. Сюр съел свою порцию и спросил:
– А чего это я не замечаю тут наших дам, Аллу и Еву?
– А их пока не будет за столом, – ответил Гумар. – Запасов для синтезатора мало. То, что взяли на крейсере, отдали на завод. А андроидам еда и вода не нужны.
– А то, что взяли на платформах?
– То неприкосновенный запас.
– Понятно, – равнодушно ответил Сюр. – Но с ними было как-то веселее… Что-то получилось с нашей задумкой по технадзору?
– Да, все базы малыш принял и теперь усиленно проверяет проект.
– Когда будет готов результат?
– К обеду.
– Ладно, я к себе. Будем ждать.
Сюр ушел и направился в медблок.
– Ева, я в капсулу на реабилитацию. Когда Никто позовет меня, разбудишь.
После полудня его разбудили.
– Вставайте, вей капитан, – мягко потормошила Сюра Ева. Сюр открыл глаза и улыбнулся женщине средних лет.
– А тебе так даже лучше, Ева, – сделал он андроиду комплимент. – С возрастом ты только хорошеешь.
– Тогда, может быть, вы позовете меня к себе на ночь? – игривым голосом спросила Ева. – Я скучаю…
– Скучаешь? – Сюр вылез из капсулы. – А Никто, он что, не утешает тебя?
– Никто вечно занят своим железяками, Сюр. Я ему как женщина не нужна. Да и старый он, – притворно вздохнула она.
Сюр окинул взглядом Еву и подумал: «А почему нет. Ева так ничего себе, все еще красивая».
– Хорошо, Ева, приходи сегодня вечером, и мы скрасим свое одиночество.
Он быстро оделся и уже с другим настроением поспешил в лабораторию.
В лаборатории находились Гумар, Никто и инженерный дрон. Но какой-то разбухший, словно он был накачан воздухом.
– Это ваш малыш? – спросил Сюр.
– Да, это он, – кивнул профессор. – Поздоровайся, Малыш, с капитаном.
– Приветствую вас, чиф. Как дела? Я смотрю, вы не выспались, – приятным мужским голосом произнес дрон.
– Да и я вижу, что ты как-то заметно поправился, малыш. Обожрался программ? – не остался в долгу Сюр.
– Смешно, – ответил дрон. – Обожрался программ. А у вас хорошее чувство юмора, чиф. Люблю таких. Да, мой отец-создатель вложил в меня большие мозги. Вот я и раздулся. Ха-ха.
Сюр отошел от дрона и сел на диванчик.
– Странный он какой-то, – разглядывая повисшего в воздухе Малыша, сделал вывод Сюр. – А кто его отец-создатель?
– Я, – гордо заявил Никто. – Я вложил в Малыша искин от системы жизнеобеспечения корвета. Пришлось увеличить его корпус, но это того стоило. Мы с Гумаром через него пропустили
