прозвучал удивительно искренне, и мне вдруг захотелось услышать его ещё когда-нибудь. Хорошо иметь отца, с которым можно посидеть и поговорить по душам, хотя такой мысли у меня и не возникало с тех пор, как я покинула Пыль-Тропу. Впрочем, едва ли повезёт снова побыть дочерью, достаточно того, что живу и дышу. Всё равно из джинна не получится нормального отца.
Я поспешно отвела взгляд, чтобы Бахадур, подобно Жиню, не прочитал мысли по моим предательским глазам.
– А как же твои братья? – спросила я с беспокойством. – Тебя не накажут, когда узнают, что мы живы?
Бахадур беспечно отмахнулся:
– Пути бессмертных редко пересекаются с человеческими, а теперь мои братья постараются никогда не встревать в ваши дела, и я особенно, с тех пор как погиб твой брат. – Взгляд джинна затуманился горечью, и я поняла, что о Нуршеме он знает всё. – У нас разные войны, а тебе пора возвращаться на свою собственную.
Он был прав. Странное ощущение безвременья в подземелье начало рассеиваться, впуская окружающий мир.
Грудь Жиня судорожно дрогнула под моей ладонью, глаза его распахнулись и тут же прищурились от солнечного света из дыры в потолке.
– Мы живы! – радостно объявила я, встречая взгляд любимого. – Умерли, а потом ожили.
Он с изумлением уставился на моё лицо, потом протянул руку и потрогал.
– А ты, случайно, не врёшь, Бандит?
Расхохотавшись, я помогла ему сесть и принялась целовать, орошая слезами счастья. Оглянулась на отца, сама не зная, что скажу ему, но джинн уже исчез. Лишь пылинки плясали в солнечных лучах на том месте, где он только что сидел.
Я ощутила, как невидимые руки тянут меня к лестнице наверх, и последние слова Бахадура вспыхнули в памяти. Нас ждала решающая битва за Изман.
Глава 46
Теперь столицу осаждали восставшие.
Мы с Жинем смотрели со стены дворца на разгоравшуюся перед воротами битву. Лишённая огня Фереште, магическая завеса вокруг города развеялась, и поле было усыпано бронзовыми телами абдалов, потерявших жизненную искру. Выхватывая на ходу оружие, их позиции спешили занять солдаты в белых с золотом мундирах, другие бежали по опустевшим улицам, чтобы усилить охрану дворца. Наших за воротами тоже насчитывалось немало, но войско султана превосходило их выучкой. Взять укреплённые бастионы будет непросто.
Сверху донёсся пронзительный крик, и мы задрали головы. Парящий в небе Изз уронил что-то из когтей, и на городской стене у ворот бабахнул взрыв, разбрасывая осколки камня и искалеченные тела защитников крепости. Однако тяжёлые створки даже не дрогнули, восставшие по-прежнему оставались снаружи.
Я потянулась к пескам и вновь с удивлением дотронулась до живота: не было ни боли, ни напряжения. Заодно с последней раной отец исцелил и мою старую. Магическая сила переполняла меня, и управлять ею было даже приятно. Более того, я впервые ощущала её как свою неотъемлемую часть, подобно бьющемуся в груди сердцу.
Одно движение пальцев, и пустыня признала мою власть. Я сама стала песками, а они – мною. Гигантская песчаная волна накатила, подобно морскому приливу, и проломила ворота, выворотив петли и разбросав защитников в разные стороны.
Наше войско с победными криками хлынуло в город, превращая улицы в поле битвы. Мы с Жинем поспешили спуститься со стены дворца, чтобы присоединиться к восставшим, хоть и оказались безоружными, если не считать моего дара. Впрочем, ненадолго: первого же встречного солдата, что выскочил из-за угла, я ослепила песчаным вихрем, и ружьё тут же оказалось в руках Жиня.
За спиной послышался выстрел, и мы обернулись, но пуля предназначалась не нам. Ещё один боец султана распластался на мостовой, а в соседнем окне показалась женщина в халате с золотым шитьём, сжимавшая в дрожащей руке дымящийся револьвер. Судя по испуганному взгляду, убивать ей прежде не доводилось. Она робко мне кивнула. Султану не удалось подавить недовольных, и весь город в душе за нас.
Шазад планировала раздробить силы защитников по улицам и переулкам, а затем наступать на дворец. Нам надо было пробиваться в обратном направлении, к своим. Первый боевой заслон мы заметили вскоре, на главной улице, что вела от дворца к городским воротам. Жинь поднял ружьё, я стянула песок в длинное кривое лезвие, и мы кинулись сквозь толпу обороняющихся, застав их врасплох. Тем не менее удары клинков не раз лишь чудом миновали меня, а отбить нацеленный ствол удавалось лишь в самый последний момент. Нас могли убить сотню раз, но, казалось, какая-то неведомая сила оберегает от опасности.
Шазад я заметила в гуще схватки. Мотнув чёрными волосами, заплетёнными в косу, она полоснула противника мечом по горлу, а затем, упав на колено, подсекла колени другого. Равных ей в рукопашной я ещё не встречала, но сейчас моя подруга превзошла сама себя, напоминая разгневанное божество. Летала, словно огненный вихрь, сметая врагов на своём пути.
Когда настал миг затишья, она затащила меня в переулок.
– Ты жива! – Мы радостно обнялись, в то время как Жинь караулил на углу с ружьём на изготовку.
– Жива, но… – Я опустила взгляд, отстраняясь. – Шазад, он… Сэм…
Меня прервал выстрел Жиня, за которым с улицы послышался крик упавшего.
– Оплакать павших ещё успеем, – мотнула головой воительница, но в голосе её прозвучала горечь. – Пока надо помешать солдатам уйти за реку и укрепиться на высоком берегу, не то потом их оттуда не выбьешь. Сможешь сделать?
– Смогу, – решительно кивнула я, глянув через плечо, – постараюсь… Шазад, нам нужно подкрепление. Горожане уже не раз бунтовали, если теперь снова вывести их на улицы за Ахмеда, султан точно не устоит!
– Как их звать, стучаться в двери? – фыркнула подруга, даже не дрогнув от раздавшегося недалеко взрыва. – У нас нет времени!
– У нас есть зунгвокс! Он наверняка так и остался в Главном молельном доме.
Я хорошо помнила бронзовую спираль, что змеилась по куполу изнутри, позволяя передавать голос одного человека всему городу через абдалов. Султан использовал изобретение Лейлы, чтобы упрочить свою власть, мы найдём другое применение.
Во взгляде Шазад блеснуло понимание.
– Ладно, тогда сделаем так, – мгновенно приняла она решение, – ты задержишь солдат на этой стороне реки, а затем пошлёшь близнецов собирать со стен мёртвых абдалов и раскидывать по всему городу.
– Слушаюсь, госпожа военачальница! – отсалютовала я, и она довольно улыбнулась.
– Жинь, а ты доставишь Ахмеда в Главную молельню, горожанам пора узнать, что он жив. Справишься?
– Ну с братом я как-нибудь договорюсь. – Он перезарядил ружьё. – Что известно про султана, где он?
– Где-то наверху, – прищурилась Шазад на крепостную стену, – но точно не знаю. Наши получили
