– Не хочу, чтобы они возвращались, – произнесла я и собрала в ладони зерна изменений. Кисти рук знакомо потяжелели.
– Даже поиграть как следует не успел, – попенял Кристофер, и его рука легла на мрамор рядом с моей. Наши пальцы соприкоснулись.
Я не ощутила никакой магии, но мрамор под его ладонью вдруг вздрогнул, словно где-то там подпрыгнул великан.
Князь перевел взгляд на герцогиню. Девушка закусила губу. Я думала, что все же отдаст приказ. Или начнет уговаривать, но затворник не сделал ни того, ни другого, вместо него с Дженнет заговорил Мэрдок.
– Разве у тебя нет ничего, кроме магии? – спросил ее сокурсник.
– Разве тебе хочется всю жизнь прятаться, как Первый змей? – мягко спросил Альберт и коснулся ее ладони. Девушка вздрогнула. – Если мы не закроем Разлом, демоны победят. Снова. А мы будем обречены, они перебьют нас по одному. Кто-то утонет в тарелке с супом, кто-то подавится вишневой косточкой, чья-то кухарка перепутает крысиный яд со специями…
– Ненавижу, когда мне говорят правду, которую я не желаю слышать! – Дженнет зажмурилась и призвала магию.
Когда ее пальцы коснулись мрамора, тот вспыхнул так ярко, что я зажмурилась. Мир исчез в ослепительном сиянии, что обжигало глаза даже сквозь веки. Все исчезло, и только рука Кристофера рядом с моей оставалась реальной. Одна вспышка сменяла другую, еще и еще, но… ничего не происходило.
– А что-то помимо цветомузыки будет? – спросил Оуэн.
Я открыла глаза и тут же снова зажмурилась. Яркий свет резал глаза, не давая ничего толком рассмотреть. Я различала только фигуры, кто-то сидел на полу, как Дженнет и Альберт, как князь и Цецилия, Мэрдок, Крис, Мэри… Кто-то ещё стоял, как Гэли, ее отец, оставшийся в живых наемник. Кто-то лежал, как Вьер и серая жрица.
– Что не так? – прокричал Хоторн. – Почему это не работает?
– Работает! – так же громко ответил князь, а я удивилась тому, что они оба пытались перекричать свет. – Просто силы не хватает. Нашей силы слишком мало.
– Мало? – воскликнула Дженнет и попыталась оторвать ладони от мраморного Пола.
– Да, Разлом – пасть голодного чудовища, и нам надо его насытить.
– Чем? – спросил Мердок. – Что ещё мы можем ей отдать?
– Всё! – ответил вдруг Альберт. – Мы должны отдать ей всё. Я, конечно, не маг, но… – Он положил руки на пол рядом с ладонями герцогини.
– А я маг! – выкрикнула Мэри, посмотрела на Вьера, и с её ладоней потекло время.
– И я! – Добавила Гэли, опускаясь на пол. Ветер, сорвавшийся с её пальцев, заставил пол в очередной раз дрогнуть. Снова раздалось низкое гудение, оно нарастало с каждой секундой, с каждым ударом сердца.
Александр Миэр опустился на колени вслед за дочерью, бросил оружие на вспыхивающий мрамор и точно так же опустил ладони на камень. Наемник повторил его действия, разве что перед этим осторожно положил рыжую и смачно выругался.
– А я маг… был магом, но у нас на Тиэре говорят, что бывших магов не бывает, – прошептал Вьер и с усилием перевернулся на живот.
На пол брызнула алая кровь, но, тем не менее, тиэрец положил ладони перед собой и, словно этого было мало, уронил голову на светящийся мрамор. Последней коснулась камня целительница, при этом степнячка не сводила взгляда с князя, и если бы он прямо сейчас предложил ей прыгнуть в Разлом, она и не подумала бы возражать. В какой-то степени я ее понимала.
Свет вспыхнул в последний раз. Низкое вибрирующее гудение оборвалось, словно звук встретился со светом и проиграл последнему в силе. Мрамор вдруг перестал дрожать, и… Я даже не сразу увидела, так как нестерпимо яркий свет продолжал резать глаза. Чёрная трещина посреди зала стала расширяться, разрастаться в разные стороны. Тьма словно перекрашивала сияющий мрамор в чёрный цвет. Когда трещина дошла до неподвижно лежавшей Ильяны Кэррок, коснулась ее. Бывшая глава Магиуса качнулась, а потом тело женщины просто упало во тьму, которая тут же покрыла его с головы до ног, как болотная жижа оставленный в трясине сапог.
Тьма бежала по мрамору, горящие прожилки гасли одна за другой. Вот чернота коснулась ноги мертвого наёмника, а через миг мужчина тоже канул в темноту.
– Чёрт! – произнёс Крис, но тьма осталась глуха к ругательствам другого мира. Она поглощала камень за камнем, она разрасталась, как поставленное кухаркой тесто. Каменный трон провалился во тьму абсолютно бесшумно. Так же без единого звука она поглотила каменные фигуры у трона, змея, орла, сову и последним безголового волка.
«Беги!» – сказал Первые змей, и я чуть не последовало данному много веков назад совету. Что-то прокричала Дженнет, запричитала Мэри. Я забыла, как дышать, когда тьма подобралась прямо к моим ладоням. Ещё миг, и она коснётся кончиков пальцев, а потом я упаду в её плотную черноту…
В отчаянии я подняла голову и успела увидеть, как князь оторвал ладони от пола, который под его руками уже стал чёрным. Поднял и посмотрел на расползающуюся по коже тьму. Встряхнул кистью, а потом в отчаянной, но такой понятной мне попытке, схватил свой клинок и одним движением вогнал его в трещину, совсем как его предок. Жест на грани отчаяния, жест защиты, словно тьма была противником, которого можно сразить.
«По праву сильного», – вспыхнула надпись на клинке. И погасла.
Что-то загрохотало. Сперва вдалеке, а потом все ближе и ближе. На этот раз зал стихий вздрогнул весь. Тьма коснулась моего среднего пальца и ладони Кристофера. Странно, но чернота была холодной, как вода в ручье.
Мой испуганный крик потонул в грохоте. С потолка сорвался кусок мрамора, упал и разлетелся на множество осколков. Закричала серая жрица, а вместе с ней и Гэли. Тьма обхватила мою ладонь, и я поняла, что сейчас тоже закричу не хуже ярмарочного зазывалы. Второй кусок мрамора с потолка упал прямо в черноту и тихо исчез в ней.
Мрамор вспыхнул снова. Он вспыхнул везде, даже под тьмой, делая её почти прозрачной, почти невидимой. Третий осколок мрамора упал рядом с Кристофером, четвёртый – за моей спиной. Я ощутила жалящие уколы в шею и один весьма ощутимый в спину, когда осколки брызнули в разные стороны. На большее моего самообладания не хватило. Я собрала зерна изменений, заставив их рассеяться. С трудом подняла руки, стараясь стряхнуть с кожи тьму. Какой-то камень ударил меня в спину, едва не опрокинув во тьму, которая сейчас как никогда напоминала разлитые на полу чернила. Крис успел схватить меня за руки и прижать к себе.
Зал покрывался трещинами. Стены, пол, колонны – всё рассыпалось на маленькие кусочки, с потолка падали целые пласты. Казалось, мир вокруг нас разваливается на части. Я не хотела этого видеть, не хотела видеть нашего конца, пусть это было малодушно. Я уткнулась в грудь Крису, и тут…
Все кончилось. Вот так, в один момент. Расползающийся под ногами пол замер, грохот затих. В первый момент даже показалось, что я попросту оглохла, такой пронзительной оказалась тишина.
