Книга Жизнь напрокат - Руслан Светлый

Сашка долго махал мне лапой с кормы насада, словно пассажир купейного вагона поезда Москва-Воркута своему самому преданному провожающему. Я строжайше запретил ему ввязываться во что бы то ни было, получше рассмотреть город, узнать все ходы-выходы и завести полезные знакомства среди тамошней аристократии, ведь как знать куда дальше заведет и с кем сведет нас хитрая судьба.

Из всего, что мне за последние несколько дней удалось узнать с помощью собственных ушей, глаз и смекалки я составил примерную картину здешнего политического устройства. Централизованной власти на Руси пока еще не существует. Есть много разных удельных княжеств. Над всеми подвластными землями стоит князь. Чуть ниже - бояре и княжьи ближники. У князя и бояр пожирнее есть личные дружины, а в случае крупной войны собирают ополчение с деревень и городов. Над дружинами стоят воеводы, сотники и десятники. Самые лучшие бойцы - наемники скандинавы (как те злополучные Шибаевы урманы) и варяги, эти вообще звери, те же славяне, да не в пример воинственнее здешних, потому как на Балтике рядом с немчурой, урманами, свеями и данами проживают, вертеться приходится.

В городах и больших деревнях сидят княжьи люди - посадники, либо наездами бывают тиуны, которые объявляют людям княжью волю и собирают с населения ежегодную дань. Дань свозят в специальные пункты - погосты, откуда ее забирает охраняемый обоз или отправляют напрямую, в нашем случае в Полоцк.

Живут родами либо общинами. Выбирают над собой старейшин, либо войтов как убиенный Родим, чтоб в случае чего было кому порвать на груди рубаху, принять трудное решение и направить общие усилия в нужное русло. Также вес имеют купцы. Жирный купец у любого князя в милости, так как деньжат на хавчик и оружие подкинуть может. Вот как тот купчик по имени Бадай, с кем Головач в доле был. Он и на похоронах присутствовал и на проводах плавучего обоза, половину добра в котором - его. Одет в дорогие, цветные ткани, бородат, кудряв и без лишнего веса, встретишь - сразу скажешь, что богатый купец.

В большом почете старцы-ведуны, толковые знахари и волхвы, но эти с простым людом не вяжутся, ибо особая каста.

Все, кто под княжеской рукой, меж собой почти не грызутся и не воюют, лишь изредка по поводу дани волнуются, да самые ретивые от далеких властей отложиться норовят. Вот на этот случай князь личную дружину и содержит, начнет кто дурковать - князюшка мигом усмирит, остальное его не колышет.

Кормится князь со своей дружиной за счет дани, набегов на соседей, торговых пошлин и налогового сбора за проезд по лежащим в пределах княжеских земель сухопутным и речным дорогам.

Проводив посольство к князю Рогволду, мы с пацанами вернулись в боярскую усадьбу. Кажется, что Одинец больше всех из нас доволен своим положением. Еще бы, далеко не каждому удается сделать такую головокружительную карьеру: из лесных татей прямиком в боярскую дружину да еще с полной торбой серебра. А как узнал, что в городе из высшей администрации остается лишь Завид с мамашей и мы в роли шерифа с помощниками, так и вовсе расцвел. Я поначалу его энтузиазма не просек, а потом врубился и понял: за отведенное нам короткое время практического полноправия можно наворотить больших дел и порядком утяжелить свою мошну.

В усадьбе я нашел похудевшего за три дня до состояния собственной тени, бледного как сама смерть Завида, и отрапортовал, что мы готовы сию минуту приступить к выполнению своих прямых обязанностей. Он в ответ рассеянно махнул рукой и исчез в тереме. Стоим мы половинчатым десятком как четыре столба в чистом поле, репы чешем, не знаем с чего службу начать. Отправляться патрулировать город, нести караул на воротах или еще чего подобное учудить.

Наше беспомощное ожидание прервало появление на боярском подворье двух пожилых по здешним понятиям типов. Оба лет сорока. Один без кисти правой руки, второй с черной повязкой через правый глаз, для своих лет оба еще крепки, чувствуется, что не мыловары и не торгаши.

- Ты - десятник? - выдвинув нижнюю челюсть, спросил однорукий с подозрительным прищуром каким-то лишь ему ведомым способом определив во мне старшого.

- Так точно! - лихо козырнул я, приложив кончики пальцев к правому виску.

С минуту они скептически нас осматривали, затем одноглазый поправил кривым пальцем повязку, сплюнул через губу брезгливо и серьезно заявил:

- Пошли, будем из вас дружинников делать!

Эти двое, как я и предполагал оказались бывшими боярскими дружинниками. Безрукий попросил называть его Рыкуем, а кривого на один глаз - Шепетом. У обоих в домашних сундуках наверняка сложены почетные грамоты за отличную службу, несколько медалей и корочки участника боевых действий. Тертые ребята, сразу видно.

Нас сразу же повели к задней части терема. Рыкуй спустился на несколько ступенек под основание дома и продолжительное время возился с большим навесным замком на кованной двери. Одной рукой справляться с капризным механизмом ему сложновато, видимо, в каком-то положении постоянно заедает ключ. Смачно выругавшись, Рыкуй позвал на помощь Шепета.

Я вспомнил Рюму, нашего спеца по замкам. Умница, кулибин, настоящий художник от механики, оттянувший три срока. Один из самых ценных кадров Фрола. Мог отворить замок практически любой сложности, будь то тяжелый навесной, хитроумный гаражный, от железной квартирной двери или не особо навороченный сейфовый. Рюма говорил, что самый защищенный от взлома замок тот, который сам хозяин с трудом отмыкает, с характерными закусами и разными подклиниваниями.

Наконец, толстая дверь бесшумно отошла в сторону и мы вслед за провожатыми попали в обширное, прохладное, но сухое подвальное помещение, где кроме десятков бочек и бочонков разных мастей, вытянутых горшков с ручками, мешков с мукой, ящиков, огромных корзин, сундуков, свисающих с потолочных крюков корченых окороков, связок с луком и кореньями обнаружился склад снаряжения, в виде аккуратно сложенного на деревянных стеллажах и приставленного к глиняным стенам боевого железа.

По всему видать, нас допустили в главные закрома боярской усадьбы, именно здесь хранится стратегический запас городского главы. Готов спорить, что из этого подвала есть лаз прямиком в домовое нутро.

При свете запаленного Рыкуем настенного факела нам широким жестом предложили на выбор любое оружие и брони. Я отказался, есть у меня все, и меч и нож и кольчуга с шлемом. Щита, разве что нет, да на кой он мне, тяжесть лишнюю таскать. Парни мои тоже, в общем-то, не голые, с урманов немало поснимали. Взяли кое что по мелочи: шлемы, короткие метательные