на прицеле бойцов лейтенанта. Их командиру уже явно было не до нападения на них. Глаза лейтенанта знакомо помутнели, и, спустя мгновение, его голова с громким хлопком разлетелась кровавыми брызгами и ошметками, мгновенно уделав всех вокруг.
— Прикольно, — первым пришел в себя Константин Валерьевич, выглядывая из-за двери. Хитрый хирург просто отшагнул в сторону от дверного проема, скрываясь из зоны поражения за стеной палаты.
— Да уж, — глядя на попадавших от резкого хлопка бойцов, которым достался основной заряд от раскинувшего мозгами лейтенанта, произнес Семён.
— Что с Кешей и Дедом? — спросил у доктора Леха, вытирая с лица брызги.
— С вашими товарищами? — уточнил Константин Валерьевич. Леха кивнул.
— Тут они в одной палате. Не положено, конечно. Капитана Охотина ночью прооперировали — всё хорошо. А вот с девушкой всё не так радужно. Тут МРТ нет, но насколько я понял, она двое суток уже без сознания после осколочного ранения. Рану я посмотрел — всё в порядке. Скорее всего, у нее внутричерепная гематома от удара. Её нужно срочно в Новосибирск перевозить, к нам в Центральный госпиталь.
— Везем, — решительно сказал Леха: — Только Славку дождемся.
— Мост на выезде из Бердска перекрыт. Там танки стоят, никого не пропускают. Меня пропустили, и то еле-еле, — покачал головой Константин Валерьевич и спросил: — У меня два вопроса: Что за Славка? И почему у лейтенанта голова взовалась?
Леха сообщил ему, что их товарищ был ранен в стычке возле госпиталя, а головы взрываются у агентов Чужих, о наличии которых нечаянно узнала их рота в ходе рейда. Константин Валерьевич в ответ рассказал об увиденных на мосту следах боя, о сожженной технике и трупах, о потерянно сидевшем на башне танка, мерно качающем головой молоденьком лейтенанте, о раненном в спину капитане, которому Костя вынул пулю из лопатки и перевязал. Очнувшись, тот узнал врача, приказал пропустить его через мост и, поблагодарив, остался на посту, наотрез отказавшись ехать в госпиталь.
— Дела, — присвистнул Олег, впечатлившись рассказом. Выходило, что своим возвращением они спровоцировали какие-то непонятные телодвижения, переросшие в городские бои с жертвами.
— Эй, бойцы, — обратился к пребывавшим в ступоре подчиненным покинувшего этот бренный мир лейтенанта Леха: — Вы как сюда приехали?
— Из Искитима, — нехотя ответил один из бойцов.
— Может, объясните, что за херня происходит? — спросил второй.
— Лейтенант ваш — агент Чужих, — сказал Олег: — А вы, выходит, тоже пособники Чужих. Расстрелять вас что ли?
— Мы не пособники, — запротестовал боец.
— Нас подняли по тревоге ночью. Лейтенант приказал нам грузиться в КамАЗ и ехать сюда. Мы еще удивились, что за срочность. Обычно о выездах заранее предупреждали всегда, — сообщил второй боец.
— Разберутся, кому надо, — перебил его Леха.
— Давайте грузиться пока, — предложил Семён.
Предложение не встретило возражений. Оперативно была найдена пара каталок, на которые погрузили Диану и Деда. Спустили их на лифте на первый этаж. Конвоировавший растерявших последний боевой дух бойцов Олег, заставил их утащить в приемный покой выкинутого Константином Валерьевичем в окно товарища, очень уж буйно взявшегося выполнять приказ лейтенанта и троицу охранников, охранявшихся пленных у грузовика. Затем он запер их в какой-то кладовке. К сожалению, один из охранников был мертв. Впрочем, и сержант, ранивший Славку, после знакомства с ботинками Олега был больше похож на мешок с картофелем, чем на человека.
Прибежавший из операционной Мохер доложил, что с Славка жить будет. Рану на голове зашили, там всё нормально, а вот угодившая чуть ниже ключицы пуля едва не оказалась смертельной. Она повредила подключичную вену, и лишь то обстоятельство, что Славка попал на операционный стол всего через несколько минут после ранения, спасло ему жизнь. Операция всё еще продолжалась. Мохер добровольно вызвался остаться со своим командиром, обещая найти способ сообщить о результате операции. Остальные, здраво рассудив, что везти лежачих больных лучше не на броне танка, реквизировали КамАЗ и загрузили туда своих лежачих друзей. Мохер вооружился любимым гранатометом и автоматом, распихал по карманам гранаты и утопал сторожить под дверями операционной.
Олег занял место мехвода в танке, за руль КамАЗа уселся Ворчун, Леха забрался в кузов.
— Нас все меньше и меньше, — невесело заметил Дед. Он лежал на узкой лавке, идущей вдоль борта грузовика, глядя на Леху, бережно придерживающего Диану.
— Угу, — отозвался тот, погруженный в свои мысли.
Джип легонько тряхнуло на стуке плит при въезде на мост. Костя отпустил педаль газа, сбавляя скорость. Идущий впереди КамАЗ останавливался. Подкатившись почти вплотную к перекрывшим проезд танкам, колонна встала. Костя выкатился из строя и остановился чуть левее. Чадившая несколько часов назад техника уже прогорела, запах гари унес дувший вдоль русла реки легкий ветерок. Мрачные лица встречавших их бойцов не выражали особой радости. Все изменилось, когда открылся люк на башне, и оттуда показалась голова Семёна. Он мгновенно опознал танки родного полка, выскочил и уверенно потопал к ним. Перекинулся парой фраз со встретившими его бойцами, подошел к лежавшему на броне раненому капитану и о чем-то коротко переговорил. Махнул рукой, настороженным спецназовцам с пулеметами, расположившимися по краям дороги. Те рысью подбежали к своему командиру. Выслушали команду, подхватили его на руки и потащили к КамАЗу. Загрузили капитана в кузов, подбежавший Бурят сообщил, что тот едет с ними в госпиталь.
Фыркнул двигателем танк, освобождая проезд. Сидящие на броне усталые танкисты помахали на прощание. Проплыли мимо сгоревшие дотла остовы бронетранспортера и бортового КамАЗа с обрывками тента на искореженных дугах. Колонна набирала скорость, торопясь в город. В город, где по информации, полученной от оставшихся на импровизированном блокпосту бойцов, сегодня было неспокойно. Было ли связано это с ними, или звезды так совпали? Ответа не было. Возможно, информация, донесенная добравшимся до руководства анклава Егором, стала тем спусковым крючком, что зажег фитиль на закопанной под городом пороховой бочке.
— Доберемся и всё узнаем, — пробурчал себе под нос Семён, разглядывая простиравшуюся впереди дорогу.
* * *
Свистевший в боковых зеркалах ветер завывал какой-то ведомый только ему мотив. Два Тигра неслись по дороге, стремясь покинуть ставший весьма негостеприимным город. Генерал Соколов невозмутимо сидел рядом с водителем тяжелого бронеавтомобиля. Он не шевелился и, казалось, даже не дышал. Предыдущая попытка покинуть центральную часть города, уйдя на левый берег провалилась. Все мосты были перекрыты смешанными подразделениями, состоявшими из контрразведчиков и бойцов 1-го мотострелкового полка.
Водитель покосился на неподвижного генерала. Что там они не поделили? Начавшаяся ночью нездоровая суета. Носящиеся по городу армейские части, стрельба, взрывы, и, наконец, этот спешный выезд. Переворот что ли начался? Хрен его знает. Ну, он за генерала. Он-то
