баян!
— Пап, а может, не надо? — покраснела Ярина.
— Давно он у меня без дела стоит! А душа-то молодость вспомнить просит! — Старик по-родственному обнял кузнеца, потягивая компот.
Наталка аж подпрыгнула со злосчастным баяном. Оксана прикрылась ладонью, понимая, что папка старается ради нее и отвертеться не выйдет. Так-то и я не горел желанием помянуть молодые годы, потому решил ретироваться:
— Отлучусь на минутку.
Выйдя из хаты, запоздало понял, что забыл на стуле сюртук. Возвращаться было нельзя — шальная гармонь уже заиграла. Завидев около дома покосившуюся лавчонку, присел на нее. Небо затягивало хмарью, прохладный ветерок шелестел пожелтевшими кустами и кронами деревьев, неся с собой дождь. Луна то обнажала бок, то вновь заходила…
Дверь хаты внезапно скрипнула. Я обернулся на быстрые шаги — это была Дина.
— Ты забыл. — Она протянула мне сюртук, подрагивая от ветра.
— Я еще не ухожу, — покачал головой. — Лучше сама надень.
— Разве тебе не холодно? — нахмурилась рыжая.
В ответ я улыбнулся, обнажив клыки.
— Надо же, совсем забыла! — рассмеялась она и, закутавшись в сюртук, села рядом. — Все вокруг говорят "Столица, столица…", мечтают туда попасть… — осторожно начала рыжая, подбирая слова. — А какая она, эта столица, на самом деле? Как там устроена жизнь? Сестра мне толком ни о чем не писала, да и обрывки из газет — всего лишь сухие факты.
— Разгульная. Беззаботная, — честно признался я. — В то же время обманчивая и опасная. Сегодня ты на коне и можешь позволить себе всё, а завтра — обобран и всеми забыт. Мне это известно как никому другому.
Дина вздохнула.
— Но вернуться все равно хочется?
— Было б куда! — фыркнул я, представляя, как Милош и Зоран хозяйничают в моем особняке. — Конечно, там удобства, к которым я привык… Да и жить намного проще, когда рядом дедушка, способный решить любую проблему.
— У вас в семье всем дед заведует?
— Больше некому. Мой дядя не претендует на власть и помогает ему время от времени. А дальним родственникам есть, чем заняться, — объяснил я.
— Твои родители не принимают участия в делах? — слегка озадачилась рыжая.
— Они давно переселились в склеп, — отшутившись, поспешил сменить тему. — Вчера я отправил письмо деду с раскаяниями и просьбой прислать за мной экипаж. Про книги тоже не забыл — думаю, он отпишет часть из своей библиотеки.
Дина резко переменилась в лице. Дыхание ее стало тяжелым, прерывистым.
— Значит, ты скоро уедешь…
— Если Стефана ничто не задержит, то через неделю, — сказал я, приняв это за вопрос.
Луна вовремя вышла из-за тучи — я увидел, как странно Дина смотрит на меня. В мягком полумраке она показалась мне особенно утонченной. Локон, выбившийся из прически, красиво спадал на ее лицо. Губы заалели и слегка припухли…
Я даже не понял, как это произошло. То ли я потерял голову, то ли Дина первой подалась вперед, впившись поцелуем…
— Ехал парень дальнею-ю-ю дорого-о-ой, заглянул погреться в хуторо-о-ок… Оксанка, подпевай!
Глава 31. Сердцу не прикажешь
Я инстинктивно притянул к себе Дину. Сердце ее колотилось столь бешено, что вот-вот должно было выпрыгнуть из груди. В искусстве обольщения рыжая мне уступала, но как сладки, как нежны оказались ее губы… Мама мия, я забылся! И никакие песни, доносившиеся из открытого окна, меня не смущали.
— Нет! — Дина отпрянула. — Это какое-то… сумасбродство!
— Что плохого в одном безобидном поцелуе? — скрыл за глупой улыбкой легкое волнение.
Я не отпустил ее — лишь слегка разжал пальцы, но этого оказалось достаточно. Дина буквально выпрыгнула из кольца моих рук и, скинув сюртук на землю, попятилась.
— Я не должна была… — Она убрала непослушную прядь за ушко. — Это… неправильно!
Я хотел было остановить ее испуганный порыв, но Дина оказалась шустрее.
— Стой! — опомнился, глядя ей вслед. — Давай я тебя хотя бы провожу…
Но Дина, не оборачиваясь, только прибавила шагу. Ночное светило спряталось за тучу, и тьма поглотила героиню моего вечера…
Она сбежала.
Теперь и мне здесь было не зачем оставаться.
***
В хату влетел с такой скоростью, что о порог запнулся. Будто ветер толкнул меня в спину!
С оглушительным топотом пройдя в столовую, я навис над столом. В глазах дядьки застыл немой вопрос.
— Я ее поцеловал… Или это она меня поцеловала? — решил облегчить душу. — В общем, мы с Диной поцеловались!
— Позволь спросить, к чему мне эти интимные подробности? — осерчал Николя.
— Не-не, продолжай! — хрюкнули из печки, и в следующую секунду заслонка с грохотом отъехала на пол.
— Вынужден тебя огорчить! — вскинул бровь, глядя на высунувшуюся морду. — Она сбежала! Сказала, что всё это неправильно…
— Ну, после такого только жениться! — Черт, почесав пятак, громко чихнул. — Правда, че ли? Интересно девки пляшут…
— Издеваешься?! — аж поперхнулся. — Я понятия не имею, как это произошло! Сидели на лавке, разговаривали, пока Чуб с Оксаной отплясывали душевную народную…
— Отнекивайся! Развратил девку — женися! — гад откровенно потешался надо мной.
— Сейчас в трубу обратно вылетишь! — сорвался к нему с кулаками.
— Э! Я же шутя! — Тем не менее заслонку подобрал и, прикрывшись ею, затих в печи.
— Не до шуток мне! — окончательно растерял контроль я.
— Ты глянь! За живое, что ль, задела? — квакнули в печке. — Таки не все потеряно…
Больше не говоря ни слова, я громыхнул дверью опочивальни. Думать о том, что уже утром мы с Диной снова увидимся в академии, мне не хотелось, но, как назло, голову занимали только эти мысли. К ним примешивалось и полное неги чувство… Словно не было в моей жизни поцелуя нежнее и искреннее, чем этот.
— Бр-р-р! — Я замотал головой, пытаясь отогнать воспоминание, и накрылся одеялом до самых ушей.
Сон не шел. Капли дождя отбивали по окнам какой-то ужасающий марш, в печной трубе завывал, посвистывая, ветер… А может, это черт, затаив обиду, решил так "скрасить" ночку.
Когда предрассветный стылый сумрак поднял меня с кровати, я незамедлительно оделся и, прихватив деньги, направился к Захару. Предварительно спрятал в карман две купюры по пять, хоть и догадывался, что Гоголь прознает о моей шалости…
Дождь взял паузу, но ветер не утихал, трепля полы сюртука и спутывая пряди волос. Вскоре я уже добрался до пригорка, на котором стоял дом лекаря, вернувший прежний облик благодаря черту. Поднявшись, постучался. Послышалось шарканье, и из хаты высунул нос еще сонный Захар.
— Чего это тебя спозаранку нелегкая принесла?
— Хотел отдать выручку с ярмарки, — протянул ему купюры. — Ты же в город сегодня собирался?
— Кто ж через порог передает? Заходи давай! — Лекарь сильнее распахнул дверь, пуская меня в сени. — Да
