Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
качество городского пива снизилось, шансы на успех повысились еще больше. Сельские пивовары имели прямой доступ к поставкам зерна, располагали доступной рабочей силой в зимние месяцы, когда пива варили больше, а полевых работ становилось гораздо меньше, и, как всегда, платили меньше налогов. Налоговое бремя пивоваров из окрестностей Нюрнберга в 1577 году было вдвое меньше, чем для горожан, и в то же время они не обязаны были отчитываться перед многочисленными представителями власти[524]. Чуть дальше на восток, в Богемии, землевладельцы старались ограничить доступ городских пивоваров к сельским рынкам, что было частью большого плана по созданию монополий, которые затем можно было обложить налогом. Практика ограничения мест, где крестьяне могли купить пиво, имела место еще в XV веке, и не только в чешских землях. Около 1600 года налоги на пивоварение, по-видимому, составляли значительную часть землевладельческих доходов. Кажется, помещики-землевладельцы и вправду добились определенного успеха, так как во второй половине XVI века в Богемии и Моравии производство городского пива сократилось. Многочисленные жалобы и судебные иски также указывают на то, что сельское пивоварение действительно проникло на городские рынки, привлекая жаждущих граждан в питейные заведения за городскими стенами. Но насколько велика была доля продаж среди сельских производителей, оценить невозможно. Масштабы пивоварения в поместьях, особенно в центральной Европе, всегда были невелики. Напротив, возможность получать правительственную поддержку, а также некоторые скудные налоговые данные и разрозненные факты указывают на то, что городские пивовары повсеместно оставались более крупными производителями. Ограничения на продажи, как и масштабное налоговое законодательство, опровергают предположение о том, что существовало что-то вроде свободного рынка пива и, в определенной степени, свободного рынка пивоваренного зерна.
В XV веке пивовары из ряда городов Нижних Земель, от Гронингена до Амстердама и Брюгге, потребовали у графов ограничить коммерческое пивоварение в сельской местности и добились этого. Они также добились постановления о том, что с любого выпитого вблизи города пива или вина необходимо взимать акцизный налог. В начале XVI века возмущение сельским пивоварением становилось только сильнее, пока, наконец, в 1531 году власти Нижних Земель не приняли решительные меры, объявив вне закона строительство любых новых пивоварен в сельской местности, а также все пивные в радиусе шести километров от города. Ограничения оказались не сильно эффективными. В сельской местности принятие нового закона протекало крайне вяло. Городам стоило больших усилий выигрывать судебные дела, основанные на этом законе, ставшем к середине века фактически мертвой буквой[525]. Право городов ограничивать сельское пивоварение никем не оспаривалось, а вот возможность его осуществить всегда ставилась под вопрос. Сельские помещики сопротивлялись расширению городской власти, а вместе с ней — и появлению сборщиков налогов. Потребители сопротивлялись по более житейским причинам.
В 1572 году Висмар повторно издал постановление о запрете пивоварения в сельской местности и повторил его в 1621 и 1755 годах; таверны, располагающиеся в радиусе двух миль от городских стен, должны были варить пиво в Висмаре. Именно сельское пивоварение положило конец производству напитка в могучем Гданьске, и остальные города опасались той же участи[526]. Южные города в Нижних Землях в XVI веке, например Лёвен, в 1542 году заявляли о запрете пивоварения вблизи города, если только речь не шла о личном потреблении. Пивоварни в окружавших Лёвен небольших деревнях стали угрозой для городских производителей, и с начала XIV века эта угроза становилась только серьезнее в силу наращиваемых масштабов. В Генте проблема обострилась настолько, что в 1598 году город запретил у себя продажу сельского пива. Правда, санкции против сельских производителей никак не препятствовали горожанам посещать загородные пивные. В деревнях и селениях вокруг Антверпена, несмотря на десятилетия усилий городских властей, к 1578 году по-прежнему насчитывалось не меньше 38 пивоварен[527]. В графстве Брабант в 1561 году, по-видимому, серьезно работали над постановлением, запрещающим сельским пивоварам варить крепкое пиво. Цель состояла в том, чтобы сократить потребление алкоголя и одновременно снизить расходы на сельских работников. Такая мера позволила бы также уменьшить их заработную плату. Предполагалось установить максимальную цену на сельское пиво и обязать выдерживать предельный срок брожения. Такие меры должны были распространиться по всем Нижним Землям. Города Фландрии, штаты Брабант и Утрехт положительно отнеслись к идее, но вмешалось Голландское восстание, и она так и не получила дальнейшего развития[528].
В Англии защитой городских пивоваров никто не занимался. Города просто не обладали полномочиями предъявлять такие требования. Сельские пивоварни облагались налогом по той же схеме, что и городские, а сами города, кроме разве что Лондона и Норвича, никогда не были особенно крупными. Но самой важной причиной бездействия властей был закон, полагавший налогообложение в первую очередь королевским делом. В результате к XVI веку городские пивовары поставляли свое пиво в деревни, подрывая позиции местных производителей и даже вытесняя их из бизнеса[529]. Поток продукции из города в сельскую местность стал прямо противоположным центрально-европейской тенденции. Уровень налогов в городах по сравнению с сельской местностью на континенте имел значение.
Мошенничество и управление налогами на пиво
Акцизы никогда не пользовались популярностью, на пиво в особенности. Мошенничество было в порядке вещей и распространялось все сильнее по мере того, как налоги начинали касаться большего числа людей. В начале XVI века, если не раньше, сборщики налогов сами стали неблагонадежными и оставались такими всегда[530]. Власти, утверждая, что мошенничество — дело обыкновенное, ограничили сделки определенными местами и временем, прежде всего, запретили проводить их в ночное время. Они увеличили штрафы за неуплату налогов и усилили регулирование, усложнив, таким образом, весь процесс. Система сбора была разной, но в течение XV–XVI веков выделились некоторые общие черты, причем Англия снова стала чем-то вроде исключения.
Серия налоговых реформ сформировала в Генте 1540-х годов управление, характерное для многих других мест, на примере которого становится видно, с чем приходилось сталкиваться пивоварам. Начиная с 1542 года всякий раз, когда пивовар собирался варить напиток, он должен был послать сборщикам налогов «квитанцию» с указанием количества и сорта пива, которое планируется приготовить. Он также должен был сообщить, когда будет разливать пиво по бочкам[531]. Пиво на экспорт, которое не облагалось налогами, могло покинуть Гент только при наличии соответствующей «квитанции» у сборщика налогов, в которой говорилось, что пиво предназначено на экспорт. С 1543 года налоговики ждали от каждой пивоварни еженедельного отчета о том, сколько пива было сварено и кто его получил. Ежеквартально получатели должны были сообщать, сколько пива им доставили. Это позволило сборщикам налогов сравнивать отчеты и определять, лгали ли продавцы или покупатели. С 1545 года пивовары ежемесячно отчитывались о количестве своего экспорта. В 1546 году была введена система расписок. Ни один трактирщик не мог забрать пиво из пивоварни без расписки, а перевозчикам, дававшим присягу и обязанным по закону перевозить любое пиво в городе, не разрешалось приступать к работе, пока они не увидят расписку. Прежде чем получить пиво,
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
