фамилией никаких задолженностей нет, а мистер Граур оговорился, разрушив выдуманную историю. Он сказал, что ходил в парикмахерскую, но почему-то не смог разглядеть свежеокрашенную входную дверь, хотя он давал вам деньги на ремонт. Еще мужчина назвал точную дату, хотя я ее не называл и о ней не спрашивал. Очевидно, этот день остался в его памяти вследствие чего-то запоминающегося, а не благодаря простым тряпкам и предметам.
– Как бы мы украли ее саквояж?
– Вы завсегдатай Бедлама. Вы знаете врачебный распорядок дня и график работы мисс Дю Пьен, не расстававшейся с толстой сумкой, которую вы приметили, а после рассказали о ней своему старому коллеге и пьянице мистеру Грауру. Тот факт, что царапины от вскрытия присутствуют только на одном ящике, говорит о том, что вы знали точное место хранения саквояжа.
– И как же я мог узнать, если мои болезни никак не связаны с патологоанатомом?
– Она убрала ее при вас, после того как наложила швы на ваше запястье. Кстати говоря, красивый шрам остался, женщина знает свое дело, – ответил я, наблюдая за тем, как Райан судорожно пытается застегнуть на пуговицу манжет и скрыть следы неудачного лишения себя жизни. – Через небольшой промежуток времени вы с Александром украли сумку и, разочаровавшись в том, что кроме скальпелей в ней больше нечем поживиться, взяли пару медицинских приспособлений себе и отнесли саквояж в благотворительность миссис Белл.
Арестованный ударил двумя кулаками по столу, неистово закричал и затопал ногами, отчего я отдернулся в сторону, сильно оробев.
– Мистер Граур придумал план! – сжимая зубы до скрежета, сказал он, раздув ноздри от злости. – Отнести саквояж Беатрис, бросить в общую кучу с неразобранными вещами, чтобы бобби не смогли выйти на след. Но, наверно… кто-то украл его из гуманитарной помощи, забрав все остальные скальпели. Я снова нашел его на втором этаже, испугался, решил посоветоваться с Александром, вдруг у него появились люди, которым можно было бы продать эту проклятую сумку.
– А он заверил, что Клаудия пропажи не заметила и полиция не ведет поиски?
– Да, – прошептал он, широко раскрыл глаза и, не моргая, смотрел на стол. – Поганый негодяй захотел снова упрятать меня в сумасшедший дом и прибрать к рукам мою парикмахерскую.
– Давно вы работаете с миссис Белл?
– С конца мая.
– Мистер Фитцджеральд, вы не являетесь убийцей. Вы всего лишь жертва, которую можно обвинить разве что в воровстве и хулиганстве, – ответил я и подошел к вешалке, чтобы надеть на себя пальто. – К сожалению, мое слово в данный момент почти не имеет веса и авторитета, поэтому принимать решения относительно вашей дальнейшей судьбы будут комиссар Скотланд-Ярда и детектив Абберлайн.
– Вы же скажете им о моей невиновности? Я не хочу в Бедлам… Врачи глумятся над нами, заставляют сидеть в ледяных ваннах, избивают, не кормят, пробуют «вращательную терапию». Нас привязывают к стулу под потолком и начинают вращать в течение нескольких часов, доводя до тошноты и головокружения.
Я дал лживое обещание попробовать спасти его от отправки в больницу для душевнобольных, считая, что мистеру Фитцджеральду там самое место. Затем я вышел из допросной и облегченно выдохнул, измученно проведя рукой по лицу.
В холле, прямо у входа, рядом друг с другом стояли лорд Абберлайн и мистер Гилберт. Молодой человек усиленно жестикулировал и надрывным шепотом что-то говорил комиссару полиции, который философски выслушивал его пылкую речь.
Я неторопливо и величественно прошел мимо, намеренно стараясь привлечь их внимание на себя.
– Мистер Брандт, вам удалось допросить Райна Фитцджеральда? – спросил Томас, не дослушав монолог мелкого сыщика.
– Вы сомневаетесь? – ответил я, развернулся и деланно, по-актерски улыбнулся, опершись одной рукой на зонт.
– Ни в коем случае! – с доброжелательностью в голосе влез в наш разговор Виктор. – Что скажете? Можно назвать Райана неуловимым преступником, держащим в страхе весь Лондон?
– Смотрите, мистер Гилберт, какой врожденный талант у нашего тщедушного воробья. Еще не поговорив с арестованным, он уже желает его обвинить. Браво.
– Вы смеетесь надо мной? – недоверчиво и слегка оскорбленно спросил Виктор.
– Никак нет. Вы действительно сказали истинную правду. Мистер Фитцджеральд – убийца. Он больной человек, убивший когда-то давно свою сестру, которая занималась проституцией, чем сильно его огорчала. Его краской сделана надпись на стене доходного дома, а сам он присутствовал на местах преступления, где предварительно отключал освещение. Профессия парня подразумевает умение обращаться с режущими предметами, поэтому арестованный с легкостью мог сделать страшные разрезы на жертвах.
– Какой мотив?
– Ненависть к падшим женщинам из-за полученного сифилиса. Банальность. Дело закрыто.
В лице мистера Гилберта, человека обычно догадливого и сообразительного, прослеживалось, что он совершенно не понимал, в чем дело, но при этом он не вмешивался и старался самостоятельно разобраться в образовавшемся подвохе.
– Итан, позвольте дать вам вознаграждение в честь незабываемого сотрудничества, – сказал Виктор и стал доставать кошелек. – Несмотря на всю нашу с вами заклятую вражду, я должен поблагодарить вас за то, что вы не бросили меня, когда я лишился сознания, и за то, что не отказали мне в помощи во время расследования.
– Безграничный ум, подкрепленный рыцарским благородством, – наигранно произнес я, не сводя взгляда с молодого человека, застеснявшегося от похвалы. – Раз вам хочется отблагодарить меня, то я не в праве отказать.
– Два фунта.
– Н-да, – протянул Томас, поправляя свои усы, – раньше услуги мистера Брандта стоили намного больше.
Гордость не позволила взять из рук молодого человека ничтожные, грязные деньги, при условии, что я в них остро нуждался, ведь мне нечем платить за жилье, не говоря о человеческих потребностях.
Лорд Абберлайн снова попытался поиздеваться надо мной, но я больше никогда в своей жизни не испытаю чувство постыдного положения. Никто больше не отважиться смеяться надо мной, потому что будет некому.
– Чтобы не совершить ошибки, Виктор, вам следует самостоятельно допросить мистера Фитцджеральда, – сказал я. – Будьте готовы к бесконечному бреду из уст арестованного.
– Не переживайте на этот счет, – усмехнулся он в ответ, убирая деньги обратно в кошелек. – Жду не дождусь, когда в очередной раз увижу ваше побледневшее, охваченное отчаянием и ужасом лицо, каким оно было год назад.
– Что-то изменилось за это время?
– Да. Оно стало нахальным и слишком довольным для человека вашей судьбы. Когда я буду давать интервью, вы придете послушать, как люди похлопают мне?
– Только если они сделают это по крышке вашего гроба. Всего доброго, джентльмены. Будете нуждаться в помощи немощного детектива, забудьте мой адрес.
Пока Виктор допрашивал мистера Фитцджеральда, я побежал в ближайшую редакцию газеты за свободными журналистами, которым продал сенсационную новость о том, что лорд Абберлайн поймал Уайтчепельского
