цепких лап злополучного леса.
– Хм, а со стены он не казался таким уж дремучим, – проговорил Скаут.
Невидимка повернулся к блестящей в свете луны городской стене. Задумавшись, он упустил тот момент, когда его лицо невольно выдало грустную улыбку. Воспоминания сами собой всплыли в голове, серея сотней печальных картинок и взрываясь тысячей разноцветных сумасбродных искр хороших моментов.
Лиловая искра – заразительный смех Стива, гремевший после какой-нибудь остроумной шутки Скаута.
Золотистая искра, чуть светлее солнца – цвет волос Дженнет, отчитывающей его по пустякам.
Серебристая искра – сияние его новёхонького кинжала, который Стив, на ужас владельца, вонзил прямо в стол таверны.
Алая искра – бинты на ладонях Чарли, когда он по глупости поймал руками раскаленный болт, что ему швырнул Марсель Сэлтер, и загремел на неделю в госпиталь с запретом на несение службы.
Бежевая искра – двери у главного входа в корпус Легиона.
Салатовая искра – цвет странного пойла, которое Стив достал во время командировки в Элдерон.
Улыбка Чарли немного растянулась, теряя оттенок грусти.
Шлепок серой промокшей бумаги. Промозглый ветер, пробежавший ледяной ладонью по спине. В памяти невидимки всплыл момент, когда Дженнет сказала ему о приговоре Подавителей.
Улыбка уменьшилась, но не исчезла совсем, ведь это грустное воспоминание породило целый сноп новых разноцветных искр – Элейн, Ганс и Лео, Амун-Ра, Седэн и даже нахождение в "плену" у Стражей древнего монстра. Все это переливалось бесчисленным количеством цветов, приятно согревая душу.
– Чего застыл, еще одну молнию ловишь? – прозвучал голос Дезмонда, разрезав поток мыслей Скаута.
Чарли тряхнул головой, отгоняя нахлынувшие воспоминания.
– Шевелись давай, нужно быстрее найти наших, – произнес огненный Скайл и направился к стене.
– Без тебя знаю… – недовольно пробурчал невидимка и пошел рядом.
По мере приближения к городу, количество растительности уменьшалось и уменьшалось, деградируя от величественных дубов и сосен до вытоптанной травы и редких одуванчиков. Ночь наполнилась зловещей тишиной. Ни город, ни природа не издавали ни звука, словно Чарли и Дезмонд находились на ничейной, нейтральной территории. Даже ветер, упруго подталкивающий товарищей в спину, обходился без привычного шелеста.
– Слушай, – начал Скаут, прерывая гнет безмолвия, – Я все хотел спросить, а чего у тебя руки забинтованы?
Дезмонд глянул на него, сверкнув глазами.
– Не твое дело.
– Да брось! – махнул рукой Чарли, – Мы же друзья, а?
Гвардеец в ответ только нахмурился.
– Ну ты и задница, – обиженно скрестил руки невидимка.
– Твой балл вырос до девяносто-трех – произнес Дезмонд, не оборачиваясь.
– Балл? – приподнял бровь Скаут.
– Да, я всем присваиваю баллы. У кого они достигнут сотни – обращаются в пепел, – загадочно зыркнув на Чарли через плечо, ответил гвардеец.
– Смешно, – не совсем уверенно протянул Скаут, – Ты же шутишь?
Дезмонд молча продолжил путь.
Спустя пару минут Одаренные остановились, не дойдя пары сотни метров до разрушенных врат Клименфора.
– Я что-то упустил тот момент, где ты рассказываешь гениальный план по проникновению в город, – подал голос Чарли, отвлекая Дезмонда от созерцания стены.
Гвардеец хмуро выискивал что-то взглядом, периодически бормоча себе под нос и почесывая щетину.
– Если вдруг плана нет, – несколько раздраженный от игнорирования со стороны огненного Скайл продолжал невидимка, – То у меня есть пара идей.
– Вот оно, – пробурчал Дезмонд и ткнул пальцем в еле различимую выбоину в темном камне городской стены.
Раздался скрежет, и на глазах удивленного Чарли часть стены отъехала в сторону, обнажая за собой узкий проход.
– Ну, как тебе план? – торжествуя, спросил гвардеец.
Невидимка молча показал большой палец.
Спустя несколько минут плутаний по тайным ходам внутри стены, обильно обмазанных паутиной и пылью, товарищи попали в город, выйдя из заброшенного амбара.
– А я все думал, чего это страшилище не снесут, – вслух размышлял Чарли, стряхивая с плеча белый комок паутины.
Дезмонд напряженно смотрел по сторонам.
– Стражи нет, – посерьезнев, озвучил мысли товарища Скаут.
– Внимательнее.
Невидимка нахмурился, но тот час понял, что имеет в виду Дезмонд.
– Да тут вообще никого нет… – протянул Скайт.
Ветер гулко захохотал шелестящим смехом, раскатываясь по пустому городу.
Гвардеец сжал кулаки.
– Мы опоздали, уже началось.
* * *
По Клименфору стремительными рывками от дома к дому мелькала алая тень. Дженнет быстро и бесшумно пересекала одну улицу за другой, изредка поднимая взгляд на чернеющий вдали корпус её родной организации. Легион погибал на глазах.
Эта организация – все, что у неё было. Дженнет с самого детства восхищалась Одаренными, которые несмотря ни на что, рискуя жизнью, защищали людей. Легион был для неё квинтэссенцией стойкости, организованности, порядочности и честности – всех тех качеств, которые Валкери ценила в людях. Она была единственной, кто добровольно хотел вступить в Легион. Каково же было её разочарование, когда она, Дженнет Валкери… Нет, Джейн Стронк – оказалась обыкновенным человеком, не имевшим Дара. Мир рухнул, а мечте предначертано было остаться лишь мечтой. Жизнь Джейн казалась ей тоскливой и скучной. Каждый день, выходя из дома, невыносимо больно было смотреть на сияющий в лучах солнца, как доспех благородного воина, корпус Легиона. Мечта, к которой ты тянешься, но никак не можешь прикоснуться. Так близко и так далеко. Со временем девочка смогла приглушить боль от растоптанных амбиций, забив все свободное время тренировками с холодным оружием и поглощая книги о военном искусстве одну за другой.
Потом в их семье появился Стивен – её маленький брат. В первый же день своей жизни он так крепко сжал палец врачу, что сломал его. Все были счастливы его появлению. Все, кроме Джейн. Он был для неё живым напоминанием собственной беспомощности. Однако злость и неприязнь к брату вскоре прошла, а рвущая душу горечь осталась. Без того полная чаша отчаяния перелилась через край.
Джейн собралась уйти из дома. Но той ночью, когда за её спиной сиротливо скрипнула дверь родительского дома, на пороге девушку ждал человек. Он, скрестив руки на груди, прислонился к перилам их крыльца. Уличные фонари не горели, и мокрая от только что закончившегося дождя кожаная куртка с торчащим обугленным мехом – единственное, что хоть как-то можно было разглядеть в окутавшей его тьме. Он не проронил ни слова, она тоже. В крошечный кружочек света, что нарисовал на деревянном пороге светильник, висевший прямо над дверью дома, вторглась рука, сжимавшая конверт. Невзрачный, помятый, с сереющими кружочками капель дождя.
"Через восемь лет, одновременно с братом" – прозвучал голос.
Человек развернулся и ушел, растворившись во мраке.
А Джейн осталась на пороге, сжимая конверт, через бумажную стенку которого просвечивали документы на имя Дженнет Валкери – Скайн первого разряда.
Дженнет слегка замедлила шаг. Корпус Легиона перестал быть
