— Но как… как… Как такое возможно? — прошептала она, находясь в какой-то прострации. — Объясните мне, прошу…
Пока Хенни ходила на кухню, чтобы попросить Гуду заварить успокаивающие травы, я рассказала бедной женщине, что произошло.
Она внимательно слушала меня, и горе в ее взгляде сменялось гневом, а потом и яростью.
— Я убью его! — мачеха резко поднялась и покачнулась на непослушных ногах. — Проклятый ван Дильц!
— Успокойтесь, — мне стоило больших трудов усадить ее обратно. — Ваш зять мертв. Он и его брат напали на экипаж моего супруга и поплатились за это.
— Туда ему и дорога! — почти выкрикнула она, комкая на груди платье. — Это я виновата, что моей дочери пришлось пережить столько горя! Если бы не вечная погоня за богатством, мое дитя никогда бы не испытало столько унижений! Мне нет прощения!
— Не вините себя, вы хотели для дочери лучшей жизни, — сказала я, хотя конечно думала по-другому. Но кому сейчас стало бы легче от моих нравственных рассуждений? — Не терзайтесь, матушка, у вас впереди долгая жизнь с Лисбет и вашим внуком, который скоро увидит этот мир.
— Когда же я увижу свою девочку? — зарыдала фрау Гертруда, снова цепляясь за меня, как за спасательный круг, придающий ей уверенности в этом бушующем море страстей и переживаний. — Где она?
— Лисбет еще в доме пастора, но Филипп уже поехал за ней, — я не переставала гладить ее седые волосы. — Сейчас Гуда заварит нам успокаивающий чай, ведь вы не должны быть в таком состоянии, когда Лисбет появится здесь. Будет лучше, если она не станет сильно нервничать — это не хорошо в ее положении.
— Да, да, ты права, — мачеха принялась вытирать слезы и, проведя рукой по волосам, подняла на меня глаза: — Дочка, приведи мои волосы в порядок.
Дочка… Я тоже чуть не расчувствовалась, но взяла себя в руки — не хватало еще и мне залиться слезами.
В комнату вошла Хенни, а за ней Либби, неся поднос с чайными принадлежностями. Кузина многозначительно посмотрела на меня, и я легонько кивнула ей, давая понять, что все хорошо.
Фрау Гертруда послушно выпила чай и застыла в своем кресле, периодически вздрагивая от любого шума.
Но, как только раздался стук копыт, она бросилась к окну и жадно уставилась на подъехавший экипаж.
— Это она! Это моя дочь!
Мачеха побежала к дверям и прежде чем мы успели кинуться за ней, помчалась по коридору с неимоверной прытью. Она сбежала вниз и, распахнув входную дверь, закричала протяжно и страшно. Ее аккуратно уложенные волосы разметал ветер, но она не замечала ничего вокруг и, упав на колени, протянула к дочери руки.
Лисбет бросилась к ней, и они зарыдали, сжимая друг друга в объятиях.
Филиппу и Ливену с трудом удалось разнять их и завести в дом, ведь весенний ветер был коварен и, не смотря на свое обманчивое тепло, нес угрозу здоровью.
Мы оставили их наедине и отправились в оранжерею, переглядываясь и улыбаясь — происходящее нравилось всем без исключения.
Граф и барон, с удивлением ходили между ящиками с розами и наконец не выдержав, Филипп произнес:
— Со своим сыром, я совершенно забыл о том, что вы делаете здесь, ваша светлость… Это так чудесно… Как это напоминает дни, когда матушка была жива…
На черенках появились первые, нежные бутоны и у меня замирало сердце при виде этой красоты, созданной нашими с Хенни руками.
— Роза — самый загадочный цветок на свете, — медленно произнес Ливен, любуясь этой нежной красотой.
— Почему? — кузина легонько коснулась нераскрытого бутона кончиками пальцев.
— Потому что мы никогда не узнаем, как можно было создать такую красоту,
такой цвет, такой аромат, — ответил Ливен. — Сколько романтиков теряло от неё голову и
решалось на самые безрассудные поступки!
— Ваша светлость, — в оранжерею заглянула Гуда и, теребя фартук, сказала: — Собраться бы нам всем пора… Тепло очага, да мой добрый чай лечат все раны.
— Вечер сказок? — в один голос воскликнули мы с Хенни и засмеялись. — Конечно!
— Тогда пошла я печь пирог, — Гуда широко улыбнулась. — Фрау Гертруда со своей доченькой моего пирога испробуют, сказку послушают и на сердце хорошо станет. Свободно.
Она поклонилась нам и пошла на кухню, а мы все взялись за руки, ощущая непрерываемый поток тепла, соединивший нас в одну семью. Мы уже были свободными.
Глава 57
Когда Лисбет спустилась вниз, ее лицо распухло от слез, а глаза покраснели.
— Матушка спит, — сказала она и всхлипнула: — Господи… сколько я принесла ей горя…
— Нет, дорогая, — Хенни ласково обняла ее за плечи. — Ты принесла ей радость. Она справится с этим, ведь теперь у нее есть не только дочь, но и скоро родится внук.
— Я знаю, что сюда приезжал будущий принц, — девушка отняла платок от лица, и ее взгляд стал жестким. — Мне не хочется наследства от ван Дильца, это как грязь, прилипшая к ботинку.
— Погоди, — я взяла ее под руку и повела в гостиную. — Не нужно быть такой категоричной. Ребенок имеет право на наследство, и ты не должна отказываться от него. Подумай о благополучии сына или дочери. Неужели ты зря терпела этого человека?
Мужчины уехали на сыроварню, а мы остались дома и теперь никто не мог помешать выговориться моей бедной сестре.
— Всю жизнь я гналась за богатством и в итоге получила… это, — Лисбет так сильно волновалась, что ее руки тряслись. — Не могу простить себя за такую глупость!
— Зато у тебя теперь будет возможность научить своих детей жить иначе, — сказала Хенни и девушка удивленно посмотрела на нее. — Дети? Ты думаешь, что я рожу близнецов?
— Такой вариант тоже нельзя исключать, — кузина хитро улыбнулась. — Но сейчас я о другом.
— О чем? — Лисбет непонимающе смотрела на нее некоторое время, а потом вспыхнула.
— Да, да, — кивнула Хенни. — Я об Адриане.
— Не знаю, что сказать… — девушка смущенно прятала глаза, но только слепой мог не видеть, что она испытывает чувства к этому мужчине. — Я в первый раз вижу такого человека — сильного, благородного, доброго…
Мы с Хенни переглянулись и я осторожно спросила:
— Может, тебя смущает, что он станет пастором?
— Нет! — сразу же воскликнула Лисбет, вскинув на нас влажные от слез глаза. — Для меня это не имеет значения. Теперь не имеет. Но я думаю о том, что стоит ли мне портить жизнь молодому мужчине, который может жениться на чистой девушке без такого прошлого…
— Не говори глупости! — не удержалась я. — Мужчина должен жениться на той женщине, которая ему по душе, а ты ему точно нравишься! Это очень заметно!
— И вот еще что… — Хенни поджала губы и деловито сказала: — После получения наследства, ты станешь богатой женщиной, и приходу это будет только на пользу.
