Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
Ил. 13. Авторитет М. Б. Кучин. Широкореченское кладбище
Ил. 14. Брелок от «Мерседеса»
Вдова Кучина, Надежда, организовала богатые поминки на могиле в первый день рождения мужа после его смерти. Как сообщает Хатчинсон, она хотела, чтобы памятник вызвал зависть у тех, кто заказал его убийство[511]. Утверждают, что оно было связано с борьбой между Центровой и Уралмашевской группировками – главными мафиозными «бригадами» Екатеринбурга, которые соревновались за контроль над экспортом полезных ископаемых стратегического назначения.
Сверху на памятнике, слева от головы и плеча Кучина, стоит большой православный крест. Как я уже упоминала, на фотогравюрах бандитов такой крест читается как символ смерти и воскресения во плоти. Ключи от «Мерседеса» – эмблема экономического статуса Кучина, а также быстрого ухода с места преступления (профессиональная черта мафиози). Хотя Кучину и не удалось избежать смерти, его изображение на надгробии символизирует власть и над жизнью, и над смертью.
* * *
Одним из прототипов мафиозных надгробий, скорее всего, были памятники высокопоставленным военным, часто в полный рост, с характерными традиционными эмблемами профессиональной принадлежности: ордена на груди, якорь – у моряков. Уникальный образец профессионального знака можно увидеть на памятнике Ивану Пересыпкину (с. 1978) на Новодевичьем кладбище (ил. 15), изваянном А. Елецким. Назначенный Сталиным народным комиссаром связи СССР во время Второй мировой войны, Пересыпкин был маршалом войск связи. Поэтому телефон в виде профессиональной эмблемы. На памятнике он изображен говорящим по телефону, выражение лица серьезное – это наводит на мысль, что его собеседник очень важная персона. В 1998 году я написала: если представить такой телефонный разговор в историческом времени, то, может быть, Пересыпкин говорит с самим Сталиным, пусть на кладбище это и происходит в пространстве смерти. Мне тогда в голову не приходило, что памятник был установлен много лет после десталинизации, когда изображения разговоров со Сталиным стали неприемлемы. Я тогда размышляла о Второй мировой войне, а не об эпохе, когда именно поставили памятник Пересыпкину.
Ил. 15. Ген. И. Т. Пересыпкин. Новодевичье кладбище (А. Елецкий)
Ил. 16. Ген. О. А. Городовиков. Новодевичье кладбище (А. Елецкий)
Ил. 17. Ген. Г. С. Кариофилли. Новодевичье кладбище (В. Сонин)
На Новодевичьем находится множество могил советских генералов, иногда они расположены целыми рядами. Среди них – могилы генералов Оки Городовикова (ил. 16) и Георгия Кариофилли (ил. 17). Фигура калмыцкого казака Городовикова (с. 1960), тоже скульптора А. Елецкого, вырастает из камня; над Кариофилли (с. 1972), стоящим в полный рост, расположены ракеты (его должность – начальник штаба ракетных войск[512]).
* * *
Вернемся к мафиозным памятникам во весь рост. Фотопортрет Александра Наумова (кличка Наум-старший, с. 1995) на Ваганьковском кладбище свидетельствует о его твердом характере (ил. 18); он был авторитетом московской Коптевской группировки. Справа от него стоит более скромное надгробие старшего (по возрасту) брата Василия (с. 1997 в январе), тоже авторитета коптевцев. В июне 1997 года могилы были расположены на одном из самых видных угловых участков Ваганькова[513] (см. с. 226).
Возвышаясь над мертвыми и живыми, мафиози, возможно, должны были вызывать у «знающих» (осведомленных) прохожих или страх, или негодование[514]. Впрочем, одна женщина, которая видела, как я фотографирую могилы Наумовых, сказала мне с искренней печалью: «Жизнь так несправедлива, они такие молодые». Как будто речь шла о юношах, павших на войне.
Ил. 18. Александр и Василий Наумовы. Ваганьковское кладбище
Что касается войны, многие бандиты девяностых годов были ветеранами войн в Афганистане, затем в Чечне. Этот факт получил художественную интерпретацию в фильме Алексея Балабанова «Брат» (1997), продолжившем повествовательную линию «Кавказского пленника» (1996) Сергея Бодрова-старшего. В отличие от терпимого, даже сочувственного взгляда Бодрова на обе стороны чеченского конфликта, Балабанов показывает разрушительные последствия афганской войны: молодой солдат против своего желания становится жестоким «киллером», работающим на мафию. Такая же нарративная траектория проведена в менее известном фильме «Все, о чем мы так долго мечтали» Рудольфа Фрунтова, тоже 1997 года. В 1998‐м на экраны вышел фильм Тодоровского-младшего «Страна глухих», в котором изображается преступная группировка, целиком состоящая из глухих.
Бандитская тема проникла и в «высокую культуру» современной России: ей отчасти посвящен сценарий «Москва» Владимира Сорокина, опубликованный в альманахе «Киносценарии» (1997)[515]. Фильм режиссера Александра Зельдовича вышел на экран в 2000 году.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
