Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
Неизвестно, какой была беседа между Мехлисом и орденоносцем Октябрьским, но в этот день в Севастополь были отправлен крейсер «Молотов» вместе с эсминцем «Беспощадный» в светлое время суток. Столь смелый прорыв в осажденную крепость завершился успешно. Ни воздушное наблюдение, ни морские катера противника не заметили приближения советских кораблей к Севастополю, и их появление в районе Балаклавы стало подобно грому среди ясного неба. Удары с моря поставили жирную точку в наступательных планах этого дня немцев. Они отступили, но попытались уничтожить своих дерзких обидчиков. До наступления темноты поднятая в небо авиация и пригнанные из Феодосии катера пытались уничтожить советские корабли, укрывшиеся от вражеской атаки в Мраморной бухте. На их защиту поднялись все одиннадцать истребителей СОР, способных летать на этот момент, а также два штурмовика. Первые стремились прикрыть корабли с воздуха, вторые – отогнать немецкие торпедные катера. Общими усилиями, а также поставленной дымовой завесой это удалось сделать, но эсминец «Беспощадный» все же получил повреждения, которые не позволили ему вернуться в Новороссийск.
На вечернем заседании штаба армии генерал Фреттер-Пико походил на заправского боксера, что, пропустив два удара и получив рассечение брови, охваченный азартом, упрямо лезет в бой в надежде на победу.
В полной уверенности, что он схватил удачу за хвост и нужно ещё одно усилие для достижения окончательного успеха, генерал настойчиво требовал продолжить наступление на Сапун-гору. Также к этому шагу генерала настойчиво подталкивало желание утереть нос своему обидчику, Манштейну. Желание было страстное и искреннее, и потому генерал был готов продолжить штурм, несмотря на утрату эффекта внезапности. С чувством непонятого гения, Фреттер-Пико требовал неукоснительного исполнения своего замысла.
– Не говорите мне о потерях, идет война – и наша главная задача победить. А все ваши сомнения только уменьшают шансы на её достижения, – вещал Максимилиан своим генералам. – Поймите, мы добились главного, пробили брешь в обороне Рокоссовского, и нам осталось лишь расшатать её последние узлы, не считаясь с потерями.
Приказ начальника – закон для подчиненного. К утру следующего дня все было готово для наступления, но вместе с властью Фреттер-Пико от своего предшественника унаследовал и ночное проклятие. И в отличие от Манштейна, это проклятие, в лице ночных бомбардировщиков У-2, очень больно ущипнуло генерала. В результате налета «сталинских вампиров» была уничтожена одна из любимых игрушек фюрера – гаубица «Гамма». Переброшенная в спешном порядке в район Сапун-горы, она не получила должной маскировки, в результате чего и получила два прямых попадания. Конечно, виновные были моментально найдены и наказаны, но это не меняло суть дела. Сверхтяжелая гаубица прекратила свое существование, и за это нужно было объясняться перед самим Гитлером. Только взятие Сапун-горы, а затем и всего Севастополя могло оправдать гибель любимого детища фюрера. Именно потому Фреттер-Пико отдал приказ о начале штурма, хотя многие из его подчиненных увидели в гибели «Гаммы» дурной знак.
Сосредоточив мощный огненный кулак, новый командующий 11-й армией намеревался стереть с лица земли русские укрепления на Сапун-горе, но судьба послала ему ещё один тревожный знак. Во время обстрела узлов сопротивления противника у шести 280-миллиметровых гаубиц и одного 305-миллиметрового орудия разорвало ствол. Возможно, это было досадным стечением обстоятельств, когда в результате интенсивной нагрузки не выдерживал орудийный металл. Явление в артиллерийском деле привычное, хотя не столь частое, что наводило на мысль о возможной диверсии – добавлении в орудийный ствол песка. Все эти версии имели право на существование, но выход орудий из строя заметно ослабил огневой удар немцев. Когда штурмовые группы бросились на штурм советских укреплений, многие огневые точки обороны не были подавлены. Это привело к срыву штурма, но немецких генералов это нисколько не смутило. Подтянутые к передовой линии 170-миллиметровые гаубицы были готовы открыть огонь по вновь выявленным огневым точкам врага и полностью уничтожить их.
Немецкие артиллеристы уже дали пристрелочные залпы, как в это время со стороны Кадыровки в наступление перешли войска генерала Казакова.
За прошедшие сутки генерал очень многое успел сделать. Посланные им разведчики добыли «языка», чья откровенность позволила узнать, что соединениям Казакова противостояли солдаты 213-й резервной дивизии. Пользуясь временным затишьем, немцы бросили свои лучшие части на Сапун-гору.
Также важные вести принесли генералу саперы. Они выявили отсутствие минных полей на этом участке фронта и проделали проходы в проволочных заграждениях противника.
Выждав удобный момент, когда все внимание противника было приковано к Сапун-горе, без артиллерийской подготовки советские солдаты атаковали противника. Их наступательные действия поддерживали два взвода танков Т-26. Собранные со всего СОР, они отправились в свой последний поход за Родину, за Сталина, с твердой верой в лучшее будущее своего народа. Некоторые из них имели две башни и являлись анахронизмом танкового дела, но это не помешало им смять проволочные заграждения немцев и уничтожить их пулеметные гнезда. При поддержке пехоты они смело атаковали позиции врага, и, хотя для многих из них эта атака стала последней, они с честью исполнили свою «лебединую песню».
Вчерашние запасники не выдержали внезапной атаки советских войск и обратились в бегство. Для исправления сложившего положения и отражения угрозы флангового удара немцы были вынуждены прекратить наступление.
И вновь начались жаркие схватки, которые позволили немцам остановить наступление противника и даже потеснить его на сто – сто пятьдесят метров, но на это ушли все их силы. Общие потери германских войск в этот день составили около полутора тысяч человек убитыми, ранеными и без вести пропавшими. Для немецких войск это были серьезные потери, но даже это не охладило наступательный пыл генерала Фреттера-Пико. Ему нужно было оправдаться перед фюрером за понесенные потери, и ради этого он предпринял ещё одну попытку. Ничуть не брезгуя плагиатом, он использовал идею Манштейна морского десантирования в тыл противника. Сто тридцать лодок были готовы для проведения этой операции, и грех было ими не воспользоваться.
Местом высадки десанта был выбран район Балаклавы. Немецким солдатам нужно было лишь преодолеть водную гладь бухты, высадиться в тылу противника и развернуть наступление в тыл группировки генерала Казакова на село Кадыровку.
В первой волне десанта было задействовано сорок три лодки для переправы подразделений, а также шесть больших надувных плотов для спасательных работ. В ночь с 29 на 30 июня, в один час пополуночи немцы предприняли попытку высадки десанта. Запустив моторы спущенных на воду лодок, первая волна сомкнутым строем стала пересекать бухту. Устремившись наперегонки со смертью, они удачно прошли большую часть своего пути, когда с берега по ним ударили пулеметы. Ударила не одна и не две огневые точки, но большая скорость лодок и ночная мгла спасали сидевших в лодках солдат. Им оставалось пройти чуть больше ста метров, когда в воздух взлетели осветительные ракеты и огонь пулеметчиков стал более прицельным.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
