Книга Министерство справедливости - Лев Гурский

— …Но как? — спрашивает шеф.

Юрий Борисович сидит за своим столом-сундуком и во все глаза смотрит на меня. Сейчас он больше похож не на шерифа, а на главаря мафии. Притом довольно испуганного.

— Вас что интересует конкретно? — спрашиваю я. — Как я доплыл, не умея управлять яхтой? Автоматика справилась и без меня. Этим и хороши яхты класса «Мизантроп». Или, может, вы хотите узнать, откуда взялась эта акула и почему в ее акулью голову пришла идея толкнуть «Гурон»? Да черт его знает. Я не управляю всеми случайностями в мире, это просто невозможно. Иногда они происходят с человеком сами собой — и мне везет.

— Роман Ильич, послушайте… — Голос шефа похож на шипение проколотой шины.

— Да-да, — киваю я, — понял, не продолжайте. Вас, наверное, интересует, есть ли шанс, что это было не просто везение? Я тоже думал об этом. Может быть, силе в моей голове перестало нравится, что ее ограничивают? Может, транки ее больше не останавливают?

— Ну пожалуйста, Роман Ильич…

— А-а, — говорю я, — так, значит, вы хотите знать, почему его прикончила именно акула? Мне это тоже было любопытно. Я даже залез в жизнеописание Дорогина, искал, но ничего не нашел. Возможно, это метафора. И до своего президентства, и во время он стольких съел в переносном значении, что под конец съели уже его — в прямом. Или, например, если зол уж очень много, равнодействующая дает что-нибудь экзотическое.

— И меня это тоже касается? — шепчет шеф. — Я ведь только раз, честное слово…

— Тогда с вами будет просто, — объясняю я. — Принцип бумеранга. Вы подстроили брату автокатастрофу — значит, вам прилетит какая-нибудь авария. Ждите и надейтесь.

— Я не хотел, — бормочет Юрий Борисович. — Вы же прекрасно знаете, я не для себя стараюсь — для дела. Где найдешь другой такой же источник? Выгода взаимная: Дорогин сдает нам клиентов, мы его не трогаем. Тем более что кроме меня никто не знает имени главного информатора. Он же мертв официально, никаких проблем. Но вашему брату как втемяшилось: нечестно, говорит, гнобить шестерок и отпускать Джокера. Как будто мы в комиксах. Я в тот день, когда мы встретились, искренне надеялся уговорить его, но…

— Но не уговорили, — жестко продолжаю я. — Пришлось ему устроить автокатастрофу.

— Не собирался я этого делать, — бормочет шеф. — Пал Палыч мне сказал: устраните. А я хотел по-доброму, до последнего. Я же не киллер… Все получилось само собой. У меня водительский опыт больше, чем у него. И я лучше знаю, куда вывернуть руль и когда выскочить. Ну и как до того расстегнуть ремень безопасности, чтобы он не сразу заметил… Сами же знаете: ваш брат бывал упрям, как осел. Пришлось выбирать: либо наше дело, либо он. Я уже тогда знал про вас и надеялся, что вы его смените. И когда-нибудь поймете, что ситуация у меня была безвыходной.

— Вряд ли, — отвечаю я. — Выход есть всегда. Иногда он там же, где вход… — Весы в моей голове беззвучно щелкают, словно только и ждут этого момента.

Я покидаю кабинет, плотно закрываю за собой дверь и коротко командую Нонне Валерьевне: «За мной! Живо!» Как ни странно, она сразу слушается. Мы успеваем выйти из приемной, и лишь затем слышим звон разбитого стекла, грохот и шум.

На улице мы застаем такую картину: высокий пьедестал, на котором установлен танк, теперь смахивает на Пизанскую башню. Он как-то просел и скособочился в одну сторону. Из-за этого танк, потеряв равновесие, въехал всем своим дулом в окно третьего этажа.

Почему-то я не сомневаюсь в том, что это — окно Юрия Борисовича. Как видно, шеф угодил в смертельное ДТП буквально сразу, даже не покидая своего кабинета. Это — очередное проявление черного юмора небесного мстителя.

Наша троица плюс Сергей Петрович ждут нас на улице. Все выглядят ошарашенными, но я знаю, что это пройдет. Они не сразу мне поверили, но танк только что подтвердил мои слова. Великая Вселенская Справедливость не трогает невиновных.

— Мне очень жаль, — говорю я. — Надеюсь, Нонна Валерьевна не будет против пока побыть исполняющей обязанности начальника департамента. А Сергей Петрович включит все связи, чтобы она поскорее перестала быть «и. о.». Или пускай сам будет шефом. Главное, чтобы тут не было посторонних. Так лучше для пользы дела. У кого-то возражения есть?

Возражений ни у кого нет.

Обратно мы едем на такси, и всю дорогу Ася порывается что-то сказать, а я никак не реагирую, делая вид, что сплю. Но позже, когда я выхожу на кухню заварить себе чаю, девушка уже караулит меня. Вид у нее торжественный. В руках — толстая книга.

Я уже знаю, о чем она хочет поговорить, и про себя вздыхаю. Вчера Димитрий взломал защиту очередного спутника, пролетавшего над Атлантикой, и добыл запись последних пятидесяти секунд жизни Пал Палыча Дорогина. Асю, однако, интересует не экс-президент России, а сожравшая его акула. Девушка уверена, что акул такого размера на Земле нет, и даже мегалодоны, водившиеся в миоцене, были значительно меньше.