– Ваша супруга плохо себя чувствует, – заявила она. – Она только что помылась и собирается лечь поспать.
– Она заболела? – озабоченно спросил Бак и попытался войти в спальню, но Маделейн не собиралась уступать ему дорогу.
– Селеста хочет спать, – твердым тоном заявила она.
– Уйди с дороги, Маделейн! – нахмурившись, приказал Бак.
– Селеста нездорова, – продолжала негритянка, не желая пропускать его.
– Пусть мой муж войдет, – слабым голосом промолвила Селеста. – Я всегда рада видеть его. Он поднимет мне настроение, и мое самочувствие улучшится.
Селеста медленно опустилась на краешек кровати, и Бак вошел в комнату.
– Я так счастлива, что ты вернулся, милый, – пролепетала она, приложив ладонь ко лбу.
– Что случилось, дорогая? – с беспокойством глядя на жену, спросил Бак.
– Сама не знаю, – прошептала Селеста, делая вид, что ей стало еще хуже. – Мы с Маделейн возвращались из города, когда мне вдруг стало плохо.
– Я вызову Мэгги.
– Нет!
– Но…
– Это все пустяки. Через пару дней я поправлюсь, вот увидишь.
– Док Мэгги с удовольствием навестит тебя.
– Бак, пожалуйста… – Селеста подавила вздох. – Я просто расстроилась, именно поэтому мне стало нехорошо…
– Ты расстроилась? Из-за чего?
– Из-за слухов, которые ходят в городе о Кэле.
– И что же это за слухи?
– Люди судачат о событиях, которые произошли в округе после возвращения Кэла.
– Не понимаю.
– Речь идет о набегах похитителей скота.
– И что именно говорят люди?
Селеста ничего не ответила, закрыв лицо дрожащими руками. Бак нахмурился.
– Я слушаю, Селеста, – промолвил он. – Говори все без утайки.
Она всхлипнула.
– Я не хочу расстраивать тебя.
– Ничего, я не боюсь сплетен. Говори, что ты узнала. Селеста убрала руки от лица и взглянула на мужа влажными от слез глазами.
– Люди говорят, что… – она сделала драматическую паузу и продолжала с наигранным ужасом, – что Кэл связан с ворами.
– Какая глупость! Кэл застрелил четырех членов шайки!
– Я лишь повторяю слухи, которые ходят в городе. Люди ссылаются на то, что до приезда Кэла никто не заставал воров на месте преступления. Вернувшись, Кэл тут же застрелил двоих преступников, а потом на пути к железной дороге расправился еще с двумя налетчиками.
– Ну и что? Я не вижу причины обвинять его в связи с ворами!
– Я то же самое заявила сплетникам! Но они ответили мне, что Кэл ведет двойную игру. Являясь членом шайки, он в то же время предает своих приятелей, стремясь выглядеть героем в глазах местных жителей и завоевать твое расположение.
– Признайся, кто распространяет эти грязные сплетни? – недовольным тоном спросил Бак.
Селеста молча отвернулась от него.
– Прошу тебя, Селеста…
– Не спрашивай меня, Бак, я не хочу, чтобы ты огорчался.
– И все же я настаиваю на том, чтобы ты рассказала мне все до конца.
– Но я не знаю, кто первый пустил этот слух! Кроме того, я уверена, что никто никогда не признается тебе, что слышал эту сплетню. Впрочем, мне тоже никто не посмел бы сказать в глаза, что твой сын – вор. Кстати, все это я узнала из разговора двух парней, болтавших у магазина. Не выдержав, я стала возражать им…
– И что это были за парни?
– Не знаю, я их никогда прежде не видела.
– Да это наверняка были какие-то лодыри и пройдохи, – возмущенно сказа Бак. – Только они могли подхватить такую нелепую сплетню.
– Так ты, Бак, не веришь, что это правда?
– Конечно, не верю! – воскликнул он и, помолчав, заявил твердым тоном: – У моего сына много недостатков, но он никогда не стал бы вором. И уж тем более не убил бы четырех человек ради того, чтобы снискать мое расположение.
– Ты совершенно прав, – сказала Селеста. – Надеюсь, ты не сердишься на меня зато, что я повторяю глупые слухи?
– Конечно, нет, дорогая. И мне очень не хочется, чтобы ты расстраивалась из-за пустяков. Вот увидишь, я заткну рот грязным сплетникам.
– Нет, Бак, я не хочу, чтобы ты вмешивался в это дело!
– Но я не могу не вмешаться, Селеста. Ведь Кэл – мой сын.
– Ты его плохо знаешь, Бак. С тех пор как он уехал, прошло много лет. Кэл изменился.
– Он носит мою фамилию, Селеста. Это о многом говорит.
– Это ни о чем не говорит! Ты не знаешь, как он жил последние годы. Кэл чужой человек для нас. Что бы он ни натворил, никто не станет обвинять тебя в этом.
– Да, никто… Кроме моей совести.
– Я не желаю это слышать! – закричала Селеста. Она была на грани истерики. – Ты только начал поправляться после тяжелой болезни. Я не хочу, чтобы тебе опять стало хуже!
– Я прекрасно себя чувствую.
– Неправда!
– Селеста…
– Пожалуйста, Бак… Обещай, что не будешь преследовать тех, кто распространяет эти слухи.
– Прошу тебя, Селеста, ложись. Тебе необходим отдых.
– Я не лягу, пока ты не дашь мне слово, что не будешь вмешиваться в это дело.
– Я не могу обещать тебе это.
– В таком случае я не выполню твою просьбу! – вспылила Селеста, обхватив голову руками.
Бак сел рядом с ней и обнял за плечи.
– Селеста, умоляю тебя, ложись, тебе необходимо отдохнуть.
– Я не лягу, покаты не скажешь, что не будешь никого расспрашивать о сплетнях, которые ходят по городу.
Бак тяжело вздохнул.
– Ты же знаешь, что для меня ты – самый дорогой человек на свете…
– Нет, я этого не знаю, – капризным тоном заявила Селеста.
– Но, дорогая!
– Я больше не уверена в тебе, Бак, – горячо заговорила Селеста. – С тех пор как Кэл вернулся в родные края, ты очень переменился. Я хочу, чтобы ты стал прежним, тем человеком, которого я полюбила и за которого вышла замуж.
– Я ничуть не изменился, дорогая. Я все так же сильно люблю тебя.
– Тогда докажи мне это! Обещай, что не будешь вникать в проблемы Кэла.
– Но, дорогая…
– Так я и знала! – воскликнула Селеста и, закрыв глаза, зарыдала.
– Ну хорошо, хорошо, обещаю, – испугавшись, сказал Бак. – Перестань плакать. Все будет по-твоему.
Селеста всхлипнула и, прижавшись к плечу мужа, прошептала: