1
— Вы с ума сошли?
Не веря собственным ушам, Аманда потрясенно смотрела на нежданную гостью — смуглую женщину в строгом деловом костюме, которая только что сделала ей крайне нелепое предложение. Хотя определить возраст незнакомки, как то часто случается с людьми восточного происхождения, было довольно трудно, светящиеся в темных глазах ум, воля и жизненный опыт свидетельствовали: года первой молодости для этой женщины давно миновали. И все же внешность оказалась обманчива, никаким умом и жизненным опытом тут и не пахло. А иначе разве глотала бы сейчас судорожно воздух Аманда, не в силах прийти в себя от услышанного?
— Чтобы я несколько недель изображала мадемуазель Жанетт Лолливаль? Появлялась вместо нее на людях, давала интервью? Да ни за что на свете!
Взгляд темных блестящих глаз оставался непроницаем и невозмутим. Как будто иной реакции незнакомка и не ждала — однако не собиралась принимать ее во внимание, как не принимают во внимание капризы неразумного ребенка.
— Ну а что вас, собственно, так смущает, мисс Беркли?
— Как это что? — Аманда растерялась еще сильнее. Неужели не очевидно? — Да хотя бы то, что меня в первые же несколько минут выведут на чистую воду. И вообще я не желаю принимать участие во всяких сомнительных авантюрах.
Незнакомка успела уже представиться как миссис Наоми Осакиро и объяснить, что работает на Жерара Лолливаля, известного французского миллионера, главу настоящей финансовой империи. Имя его не сходило с заголовков газет, а лицо — с фотографий. Причем, как было известно всем и каждому из тех же газет, знаменитый бизнесмен отличался не только колоссальным богатством, но и бешеным нравом. О его вспыльчивости и крутом характере чуть ли не легенды ходили.
Что удивительно, так это то, что единственная дочь миллионера, мадемуазель Жанетт Лолливаль, появлялась на страницах газет несравненно меньше, чем можно было бы ждать. А если и появлялась, то исключительно в репортажах об официальных или полуофициальных светских мероприятиях, приличествующих ее положению в обществе, да и то по большей части проходивших за океаном. Даже самые желтые бульварные листки ни разу не печатали материалов о личной жизни наследницы финансовой империи Лолливаля. Возможно, влияние ее решительного отца сказывалось даже в этом. О дочери столь могущественного человека — только хорошее!
Но последние два-три года о мадемуазель Лолливаль в прессе вообще практически ничего не писали.
И вот теперь Аманде предлагалось выступить ее двойником.
В ответ на сомнения девушки миссис Осакиро суховато рассмеялась.
— Выведут на чистую воду? С какой бы стати? Вы очень похожи на мадемуазель Лолливаль. Когда, проезжая на машине, я увидела вас сквозь витрину магазина, то от неожиданности так громко вскрикнула, что шофер едва не врезался в столб. Правда, кое-что в вашей внешности следует подправить. Первое, на что я обратила внимание, была прическа. «Что эта Жанетт сделала со своими чудными черными волосами?» — поразилась я…
Подправить в ее внешности? Аманда от своей внешности не то чтобы была в восторге, однако очень к ней привыкла, можно даже сказать, привязалась и менять что-либо не очень-то хотела. А свои рыжие жесткие кудри так просто любила.
— Но это все мелочи, и они легко исправимы. А всему остальному я вас обучу, — продолжала тем временем миссис Осакиро. — Уверена, неделя-другая — и вы…
— И все-таки эта авантюра кажется мне сомнительной.
— Не понимаю, какие тут могут быть сомнения! — не совсем искренне возразила миссис Осакиро. — Это вполне распространенная практика среди высокопоставленных или просто известных лиц, вынужденных часто бывать на публике. Дело в том, что у мадемуазель Жанетт возникли некие неотложные дела в ином месте, не позволяющие ей появиться на многих светских и благотворительных мероприятиях, где она обещала быть. Вам просто придется занять на время ее место. И даже ее отцу… не обязательно знать об этом.
Аманда покачала головой. Все это так невероятно, так неожиданно.
— Тем более, — продолжила миссис Осакиро, вероятно решив, что жертва начинает сдаваться, — вам хорошо заплатят. Очень хорошо. Так что хватит не только оплатить следующий год обучения, но и внести годовой взнос за учебу вашей сестры Дженни.
Ну и ну! Как же много эта женщина успела разузнать о ней! Аманда тихонько ахнула, а гостья самодовольно улыбнулась.
— Ну разумеется, я навела о вас справки прежде, чем делать столь серьезное предложение. Не доверишь же первой встречной такую важную роль. Я считаю, мне необычайно повезло. Когда же выяснилось, что вы еще специализируетесь на изучении романских языков и романской культуры, я поняла: вас послала мне сама судьба.
И все-таки Аманда продолжала колебаться.
— Но почему вы так уверены, что никто не распознает обмана?
Миссис Осакиро на все имела ответ.
— В том-то вся и штука. Ведь мадемуазель сначала училась в закрытом пансионе в Швейцарии, а потом в Штатах, где и провела последние несколько лет. В Англии ее еще практически никто не знает. Она приехала лишь пару месяцев назад и поселилась в небольшой усадьбе в окрестностях Бейзингстока, купленной ее отцом через подставное лицо.
Вот так оно и вышло, что Аманда, сама не зная как, позволила втянуть себя в эту авантюру. И сейчас, девять недель спустя после целой череды разнообразных светских мероприятий, стояла на пороге роскошной гостиной лондонского особняка месье Лолливаля. Сердце ее колотилось как бешеное. Казалось бы, уже пора привыкнуть — за это время она успела перерезать целую уйму ленточек на открытии всевозможных библиотек и супермаркетов, посетила множество торжественных приемов и званых обедов, почтила своим — точнее, мадемуазель Лолливаль, — присутствием не одну выставку цветов и комнатных собачек. И все же сегодняшний прием отличался от всех остальных мероприятий. Сегодня она должна была выступать в качестве хозяйки дома ввиду отсутствия самого месье Лолливаля, не успевшего вернуться к назначенному дню из-за обилия дел за границей. На что, собственно, миссис Осакиро и рассчитывала.
Впрочем, за несколько часов до приема пронесся слух, что месье Лолливаль все-таки появится в доме, и впервые на памяти Аманды миссис Осакиро едва не потеряла самообладание.
— О Боже! Что же делать! — простонала она, входя в гардеробную, где Аманда заканчивала очередное преображение из скромной студенточки в сногсшибательную красавицу, наследницу миллионов и невесту испанского аристократа. — Ведь месье Лолливаля не провести. Вряд ли он примет вас за свою дочь! Боже, что будет со мной!
— А с самой Жанетт вы связаться не пробовали? — поинтересовалась Аманда, лихорадочно пытаясь придумать способ выкрутиться из этой невозможной ситуации. А заодно и отделаться от роскошного парика и голубых контактных линз.
