Остальных воинов замка завербовали в последние годы, и это заслуга Берна. У него было много времени для того, чтобы присмотреться, отыскать подходящих на эту роль драконов и утешить их совесть достойной наградой. Зачастую их соблазняло обещание сохранить жизнь им и их родне, но иногда платы даже не требовалось — они действовали по собственной инициативе.
Ивар принял предложение одним из первых.
Должен признать, эти двое забрались очень высоко по лестнице власти и даже вызвали некоторое уважение к своим достижениям. Уважение с примесью отвращения и непонимания.
Цвета охры сливались, контуры мебели расплывались. Драконье зрение словно стирало окружающий мир, оставляя лишь пылающую золотую сферу в груди предателей. В ушах звенело, и этот звук все нарастал.
Я лишал кого-то ипостаси лишь раз, очень давно, но был уверен, что получится снова. Об этой силе золотого ящера практически никто не знал — то ли раньше таковая способность отсутствовала, то ли ее хранили в строжайшей тайне.
Отнимать, но не награждать. Такова ирония. Подарить то, чего не имелось изначально, я не мог.
Треклятый звон стал оглушающим. Я больше не мог вести этот допрос, а еще многое предстояло узнать. Слабые стороны… или сильные… Их магию и то, что произойдет в самую темную ночь.
Навряд ли эти двое были в курсе всех планов врага. Всего лишь пешки… Их могли накормить ложью, собираясь все равно пустить в расход.
В оглашенном Берном списке предателей обнаружилось всего два новых имени, и я даже удивился, не найдя в этом списке Воеца. Это стало облегчением и разочарованием. В какой-то степени я надеялся избавиться от старика.
Закончив допрос, уже некоторое время я молчаливо стоял у окна, чувствуя себя смертельно уставшим. Но усталость всегда оставалась моей тайной, которую не явишь никому другому.
По крайней мере так было раньше…
Сжав крепко челюсть, я поднял голову и смерил пленных новым взглядом. Больше медлить не имело смысла.
— Сегодня вы не умрете. Хотя уверен, что возжелаете этого всей душой. Возникшая пустота будет разъедать вас и заставит раскаяться, — произнес, глядя в остекленевшие глаза пленников, что все еще сидели на диване, — недвижимо, как оловянные солдатики. Когда первые вопросы закончились, я приказал им замереть.
Золотые сферы в их груди запульсировали сильнее, словно чувствуя скорое расставание с носителями. К монотонному звону присоединилось нечто еще — тихие рокочущие звуки. Лишь спустя несколько минут я осознал, что это было рычание драконов, — их ипостасей.
Моя ладонь запылала, сияние озарило и без того богато освещенную комнату. Я знал, что наблюдающие в соседней комнате прекрасно все видели, но в этот момент мне было наплевать. Все эти годы я слишком осторожничал, боясь чужой реакции на свою собственную природу. Даже если просочатся слухи, для простых людей они станут не больше чем сказками.
Пора было вновь обрести ту непоколебимую уверенность, что владела мною в юности и которую потом, в тайне ото всех, подточили крепнувшие сомнения.
Всего несколько шагов вперед, и звон достиг апогея. За миг до того, как все свершилось, лица виновных исказила паника, внушение спадало и исчезало, как и их драконья сущность. Секунда, и золотое сияние стало ослепляющим. Моя энергия собралась и, подобно копью, пронзила сферы в чужой груди. Они лопнули, ипостаси с рыком вырвались наружу, а спустя секунду ушли вниз, под замок, в недра земли, вернувшись к первородной силе. Их дух не погиб и со временем отыщет нового носителя.
На диване осталось два человека в бессознательном состоянии.
Люди… Теперь пленные действительно являлись лишь обычными людьми. Без магии. Без драконов. Без частички самих себя.
Я вновь глянул на стену, за которой стоял Агний, мой брат и еще невесть кто. Их ужас ощущался даже сквозь преграду.
— Допросите их снова. В этот раз они будут более разговорчивыми, — сказал я. С напускным безразличием пригладил одежду, коснулся волос и неторопливым шагом покинул помещение.
Глава 21. Откровенный разговор***
Алена
В гостиной Восточной башни собрались все приближенные к королю: Агний, Изольда, я и его брат. Златан пока отсутствовал. В камине горел огонь, поленья громко потрескивали. Временами кто-то подходил к нему и ворошил кочергой угли.
Гостиная была полностью круглой, без углов. Несколько деревянных балок над головой сходились к центру, сверху на длинных толстых цепях висела люстра.
Здесь имелось все для отдыха: несколько кресел и просто гигантский диван, обтянутый темно-бордовой тканью с вышитыми золотом цветами, кремового цвета ковер, покрывавший все свободное пространство, бар у стены с видневшимися сквозь стекло бутылками разной формы.
После недавних событий в душе поселилась тревога. Пережитое сегодня было лишь малой частью грядущих испытаний. Но по крайней мере мы остались живы. Все мы.
По словам Агния, состояние королевского стражника стабилизировалось. Пусть и не сразу, но его поставят на ноги. Да и Снежана вроде чувствовала себя неплохо. Была напугана, да, зато не ранена. В нынешних реалиях это едва ли не лучший исход.
Как и обещал врач, мое плечо сильно чесалось. Словно сразу дюжина комаров покусала. Но после насекомых хотя бы почесать можно, а здесь оставалось лишь терпеть.
Подняв голову, я поймала на себе взгляд Колояра — внимательный и цепкий. Когда он и Агний вошли в гостиную, оба выглядели неважно — задумчиво и изнеможенно. Выдержав несколько секунд внимание брата короля, я отвернулась, а потом подтянула к себе ноги, удобнее устраиваясь в уголке дивана.
Старший Залевир меня не пугал, несмотря на неприятную сцену после выхода из отбора. Он желал защитить брата, а это похвально. Те слова о долге — не более чем бахвальство, призванное показать его влияние. Согласно сюжету книги, несмотря на свою рану, Колояр до последнего помогал Златану. Дела дороже слов. А сгоряча чего только не скажешь, верно?
Мой взгляд вновь невольно прильнул к дракону.
«Все еще смотрит», — пронеслась у меня мысль.
Громко хлопнула дверь, и в гостиную ворвался правитель. Волосы его были мокрыми, на щеках застыли капельки воды, свежая одежда прилипла к телу, выделяя рельеф груди. Златан слишком торопился и, кажется, даже толком не вытерся.
Я сглотнула, опуская голову и стараясь не рассматривать его слишком пристально. В момент, когда признала свои чувства, я дала волю более жарким мыслям. И они имели наглость посещать мой разум даже в столь напряженный и неподходящий момент.
— Все в сборе? Хорошо, — оглядев присутствующих, кивнул Златан.
Пройдя к дивану, он буквально свалился на него, на мгновение напомнив среднестатистического жителя России, решившего провести вечер перед телевизором. Только в нашем случае роль телевизора исполнял камин.
