Я повязала рабочий передник и взялась за заготовки. Они легко снялись с гипса. Я обрезала края скальпелем и склеила две половинки вместе. Теперь зашкурить, загрунтовать, высушить — подле обогревателя высохла даже я и сняла свитер. Пройтись более мелкой наждачной бумагой, еще мельче… Наглотавшись пыли, я пару раз отходила к раковине прополоскать рот, но наконец взялась за краски.
Время шло, и результат радовал меня все больше и больше. Я отложила голову, которая обрела человеческое лицо, и взялась за ноги. Наконец я закончила педикюр. Тело куклы собрано, осталось посадить голову на шнурок. Готово. Закрыть все шиньоном. С волосами, струящимися по спине, Элишка выглядела куда лучше, чем призраком с копной остриженных почерневших волос! Теперь последний штрих — доделать шею…
— Вера, наш гость — ранняя пташка.
Я вскинула голову. Дверь не скрипнула ни одной петлей.
Милан пересек мастерскую и забрал у меня из рук почти законченную куклу. Я хотела спросить — ну как? Но суровое выражение на его лице заставило меня замолчать.
— Во что? — только и спросила я.
— Платье на кровати.
Я даже не стала спрашивать, на какой? Явно не на моей.
Эпизод 5.2
Платье снова оказалось зимним: шерстяное и с мехом. К нему шел чехол, который я при другой температуре носила бы с большим удовольствием отдельно. И колготки — не чулки. Зимние, хлопковые, без дырочек. Так что я почувствовала себя не совсем обманутой в обещании теплого приема. Да и в особняке последнее время стало значительно теплее — то ли тело привыкло к холоду, то ли топили больше и чаще, заботясь о моем физическом здоровье. Психологическое же напротив подрывалось всеми обитателями особняка при малейшей возможности. Хорошо чувствовал себя пока лишь барон Сметана, действительно напоминавший сейчас кота, объевшегося сметаной. Несравнимо с тем несчастным из моего сна, готовящимся к битве с тринадцатью разъяренными призраками женского полу.
Таким несчастным выглядел пан Ондржей. Он сидел за столом напротив пана Драксния, сцепив руки на манер нашкодившего мальчика. Он что-то втолковывал старику шепотом, перегнувшись через стол так, что на спине из свитера образовался целый горб. Но при звуке моих шагов вскочил и выпрямился, вернув половину своей привлекательности, сразившей меня наповал при первой встрече.
Я поздоровалась и села без напоминания старика, который проводил меня пустым взглядом и удовлетворенно хмыкнул. Из-за наряда или как? Барона, например, должны были устроить мои идеально расчесанные волосы. Пан Ондржей одернул свитер и сел. Еду нам пока не предложили. Барон исчез, а я даже не заметила, когда мы с ним разминулись, ведь он ждал меня у лестницы и даже предложил руку. К счастью, не губы.
— Пани Вера, — вдруг обратился ко мне гость слишком проникновенным голосом.
— У меня для вас небольшой подарок. Я не уверен, что он вам нужен, но я нашел на барахолке комплект перчаточных кукол, которые у нас шили еще во времена коммунистов. Если вам интересно, пройдемте в гостиную…
Он наполовину разогнул ноги, но не сумел встать. Рука Милана, возникшая непонятно откуда, легла ему на плечо.
— Сначала еда, потом дела, — проговорил он мягким тихим голосом и прошел к своему стулу.
— Не припомню, когда последний раз сидел за этим столом, — пробормотал гость и даже вспыхнул, будто смутился или перегрелся в свитере.
В камине трещали поленья. Впервые затопили в столовой.
— Короткая память — залог долгой и счастливой жизни, — брякнул Милан и повернулся к двери, из которой появился карлик, демонстрируя свое цирковое искусство: по подносу в каждой руке, один на голове, а мог бы просто вкатить тележку.
Есть мне пришлось молча. Говорил пан Ондржей. О политике, каких-то мировых новостях, которые не интересовали меня даже постольку-поскольку. Барон делал вид, что ему интересно, но я не сомневалась, что тот ждет момента, чтобы всучить куклу и выставить шурина за дверь. И вот такой момент настал — во всяком случае, барон попросил его извинить и вышел из-за стола.
Через минуту, а то и меньше, пан Ондржей напомнил мне про кукол. Пан Драксний проводил нас долгим взглядом, но ничего не сказал. Я в свой черед молча раскрыла коробку, лежавшую на кресле у камина. Куклы явно промышленного производства, хоть и сделаны с применением ручного труда — фетровые усы у короля были наклеены слишком криво, а из-под зеленой шляпы Кота в сапогах проглядывали бугорки резинового клея. Стандартные головы — бумажные шарики, обтянутые трикотажем, с кругленькими носами. Нравится мне — нет. Хорошо, что мы наедине — да.
— Пан Ондржей, я уезжаю с вами, — рубанула я с плеча.
— С какой это радости? — прошипел он едва различимо. — У нас только поезд тронулся. Вам еще пыхтеть и пыхтеть…
Замечательное сравнение, пан директор! Именно это я и буду делать, если не уеду.
— Все пошло немного не по плану… Вернее, не по тому плану… — добавила я, не в силах больше выносить безразличный взгляд чеха.
— Как раз по тому, Верка, по тому… Милан на крючке. Это же невооруженным взглядом видно. Но подсекать рано. Может еще сорваться.
Мы стояли у кресла нос к носу, но я на всякий случай еще сильнее понизила голос:
— Я не выйду за него, ясно? Это нечестно…
— По отношению к кому? — перебил пан Ондржей еще тише. — Милан счастлив. А через полгода вы, Вера, получаете работу мечты и тоже станете счастливой, не так ли? Согласитесь, все только в выигрыше.
— На таких условиях мне ничего не нужно.
— Да бросьте, Верка! Ну что вы как маленькая девочка! В сентябре все закончится, а если женишок уж так вам противен, можно и раньше овдоветь, — гадко усмехнулся пан Ондржей и принялся паковать кукол.
Я еле сдержалась, чтобы не вырвать несчастных из его поганых лап. Но удержать за зубами язык не получилось:
— Милан даже обещал посодействовать вам в этом. У одного вас подобные фокусы обычно не получаются…
Пан Ондржей выпрямился, и моя душа возликовала.
— Я многое узнала за неделю…
— По сравнению с тем, что вам еще предстоит узнать, это сущие пустяки! — прорычал брат Элишки в ответ. — И лучше вам со мной не ссориться…
— Даже так? — внутри меня все клокотало. — А если я сейчас признаюсь барону, что послана сюда вами за его подписью?
— Не советую вам этого делать. Вы получите сразу двух врагов: меня и Милана, а барон страшен в гневе. Ну и Яну не понравятся подобные финты ушами — он слишком дорожит доверием барона. Так что, Верка, мы будем все отрицать, а вы при этом будете выглядеть полной идиоткой. Да вы и есть полная идиотка, право слово! — Пан Ондржей нагнулся ко мне, и наши лбы встретились. — Мой вам совет… От чистого сердца. Не гладьте Милана против шерсти. Он очень больно кусается.
