Ознакомительная версия. Доступно 33 страниц из 165
Это слабость. Нари вычеркнула из головы крамольные мысли, игнорируя чувство острого одиночества, которое в ту же секунду больно пронзило ей грудь.
– А все остальное?
Он похлопал глазами.
– Остальное?
– Мариды, – подсказала она, стараясь, чтобы голос не дрожал.
Он уставился на нее, не веря своим ушам, а потом повернул руки ладонями вверх, показывая свои шрамы.
– Как ты можешь думать, что я хотел этого?
– Тогда чего хотели мариды? Почему твоими руками они убили Дару?
Али передернуло.
– Не сказать чтобы мы там разговоры разговаривали. Они показывали мне видения… Разрушение Дэвабада, Ам-Гезиры. Они нашептали, что виной всему станет он. Показали мне, как он уничтожает город… но он был не похож на себя.
Нари прищурилась.
– В каком смысле?
Али нахмурился, пытаясь припомнить.
– В видениях маридов он превращался в кого-то другого. Его глаза и кожа горели как пламя, у него на руках были черные когти…
От этого описания у Нари побежали по спине мурашки.
– В твоих видениях Дара превращался в ифрита?
– Не знаю, – ответил Али. – Я стараюсь не вспоминать эту ночь.
Ты в этом не одинок. Нари неотрывно смотрела на Али. В воздухе между ними висело напряжение. Воспоминания о подробностях той жуткой ночи, которую ей хотелось бы стереть из своей памяти, разбередили старые раны, и Нари почувствовала себя уязвимой.
Но эта же уязвимость отражалась сейчас и в лице Али. И хотя сердцем Нари чувствовала, что нужно бежать отсюда сломя голову, она решила воспользоваться шансом и побольше узнать о принимающем опасные обороты раздоре между членами семьи, контролирующей ее жизнь.
– Зачем ты вернулся в Дэвабад, Али? – нахально спросила она.
Али помедлил, но все-таки ответил:
– Купец Аяанле, мой кузен, заболел во время перехода через Ам-Гезиру. – Он пожал плечами, неубедительно изображая непринужденность. – Я вызвался оказать ему услугу, перегнать его караван и заодно отпраздновать Навасатем вместе с семьей.
– Мог бы придумать что-нибудь получше.
Он смутился.
– Но все было именно так. У меня нет скрытых мотивов.
Нари подошла ближе.
– А твоя мать думает, что за этим кроется нечто большее. И Мунтадир такого же мнения.
Али устремил на нее пристальный взгляд.
– Я неспособен причинить вред родному брату.
Эти слова повисли между ними в воздухе, и воцарилось долгое молчание. Нари скрестила руки на груди, продолжая смотреть на Али в упор, пока тот, все еще несколько пристыженно, не отвел взгляд первым.
Его внимание привлекли книги, сложенные неровными стопками на прикроватном столике. Он прочистил горло.
– Э-э… Читаешь что-нибудь интересное?
Попытка сменить тему была до того очевидной, что Нари закатила глаза.
– Тебя вряд ли касается.
Да и ее вряд ли касалось. Больницу она никогда не восстановит, что уж и говорить о поисках какого-то загадочного хирурга, который мог бы стать ее помощником.
Как всегда, ничего не замечая вокруг себя, предостережения в голосе Нари Али тоже не заметил.
– Кто такой Ибн Бутлан? – спросил он, наклоняясь поближе, чтобы зачитать имя автора, по-арабски начертанное на обложке верхней книги. – «Застолье врачей»?
Она собственнически потянулась к стопке книг.
– Не лезь не в свое дело. Не ты ли только что хныкал о том, как часто я спасаю тебе жизнь? Думаю, я заслужила хотя бы личное пространство. Ты мне обязан.
Это заставило его замолчать, но когда Нари пересекла комнату, чтобы сложить книги на диване, что-то в ее голове щелкнуло.
Али действительно был ей обязан. Она прокрутила в голове разговор Гасана и Хацет. Он забывал об осторожности, когда дело касалось шафитов. Так уверен в своих силах, что готов был прийти им на помощь в любой момент, даже не разобравшись в ситуации.
Нари выпрямилась и повернулась к нему.
– Ты хорошо ориентируешься в шафитском квартале?
Он непонимающе насупил брови.
– Ну… да, пожалуй, неплохо.
Она попыталась унять радостное возбуждение, рвущееся из груди. Нет. Это была дурацкая затея. Нари нужно быть умнее и держаться подальше от Али и не болтать о своей больнице кому ни попадя.
И ты готова прожить так всю жизнь? Позволит ли Нари Гасану убить в ней способность надеяться на светлое будущее? Чтобы превратиться в ожесточенную мстительницу, которую видела в ней Хацет? О такой ли жизни в Дэвабаде она мечтала?
Али отстранился.
– Почему ты так смотришь на меня? Ты меня пугаешь.
Она нахмурилась.
– Никак я на тебя не смотрю. Ты меня не знаешь. – Она забрала у него чашку. – Я принесу тебе поесть. Еще раз тронешь мои книги – и я подложу тебе ледяных пауков в кофе. Смотри, не умирай.
В его лице читалось полное недоумение.
– Не понимаю…
– За тобой должок, аль-Кахтани, – сказала Нари на пути к выходу и распахнула дверь. – И я не хочу, чтобы он остался неоплаченным.
14
Дара
Гезирских скаутов поселили в примитивной хижине из перевязанных веток, которые Дара регулярно смачивал водой и засыпал снегом. Изначально для пленников соорудили небольшой шатер – там мужчинам было бы теплее, но они отплатили за доброту, когда посреди ночи подожгли фетровую ткань шатра, пытались сбежать и, вооружившись опорными балками, переломали кости паре его воинов. Как ни крути, а Гезири были изворотливым народом, привычным к выживанию во враждебной обстановке. Так что Дара решил не давать им даже шанса на повторный побег.
Он шагал к хижине, и снег хрустел у него под подошвами. Дара окликнул, предупреждая о своем приближении:
– Абу Саиф, передай своему дружку, если он снова будет бросаться камнями вместо приветствия, я заставлю его эти камни съесть.
Вслед за этим из-за двери донесся оживленный разговор на гезирийском. Абу Саиф усталым и недовольным тоном объяснял что-то молодому напарнику, который до сих пор отказывался называть свое имя, а тот раздраженно отвечал. Потом раздался голос Абу Саифа:
– Входи, Афшин.
Дара юркнул внутрь и заморгал, привыкая к тусклому освещению. Здесь было сыро и промозгло и пахло немытой кожей и кровью. После той выходки джиннов держали в железных кандалах, а одеяла выдавали только самыми холодными ночами. Дара прекрасно понимал необходимость определенных мер безопасности, но столь жестокие условия содержания все чаще и чаще вызывали у него беспокойство. Он брал в плен не воинов на поле боя. Абу Саиф и его товарищ были скаутами – юноша, скорее всего, впервые выехал в командировку, а старый служивый одной ногой находился на пенсии.
Ознакомительная версия. Доступно 33 страниц из 165
