— Уже бегу, — ответил Эрот, — то есть лечу. Девочки, до свидания…
Довольно улыбнувшись, Дионис повесил сотиус-мобилис обратно на пояс.
— Ты это, давай где-нибудь спрячься, — сказал он Одиссею. — Желательно за пределами дворца, а я прослежу, чтобы все прошло удачно.
Одиссей кивнул и, с сожалением посмотрев на спящего Аякса, двинулся прочь от дворца царя Алконавта.
Огорчен был царь Итаки несознательным поступком своего друга. Что и говорить, подвел его Аякс, очень сильно подвел.
Дионис проводил Одиссея веселым взглядом, после чего принялся с нетерпением ждать Эрота, который по техническим причинам опаздывал.
Да все они теперь опаздывали по этим самым причинам, поскольку Аид строго контролировал каждую телепортацию, мотивируя это тем, что боги своими скачками по Греции истощают ему реактор.
Может, и прав был жлоб лысый, кто его знает.
Посейдон, правда, предложил Аиду брать энергию от Сциллы, автономной гидроэлектростанции, но Аид в резкой форме отказал братцу, сказав, что он не хочет, чтобы в Греции похолодало или, чего доброго, вечная мерзлота случилась.
Да Зевс с ним, с реактором этим. Улетят они скоро домой и бед никаких знать не будут. А дома телепортируйся куда хочешь: хоть на другую планету, хоть в иную галактику. Но вот почему-то в Греции портал установлен не был. Хотя оно и понятно почему: туристы бы толпой повалили и загадили молодую планету меньше чем за месяц.
Дионис явственно себе представил, как Эрот бежит сейчас к Аиду, как просит того дать разрешение на телепортацию в земли феаков, и ему стало жалко юношу, не подозревавшего о той свинье, которую ему собирался подложить бог вина. (Весьма двусмысленная фраза. — Авт.)
Хотя почему именно о свинье?
Возможно, Эрот даже спасибо ему потом скажет за ночь экстремальной любви в объятиях пышнотелой смертной.
Хотя Эрот больше любит смотреть, чем это самое делать.
“В любом случае, свои боги — сочтемся”, — подумал Дионис, глядя на храпящего Аякса.
“Разбудить его, что ли? — мелькнула у бога вина веселая мысль. — Предварительно протрезвив”.
Но идея явно была неудачной. Ведь великий греческий герой вполне мог вспомнить о своем обещании Одиссею и влезть в самый неподходящий момент в спальню к голубкам.
Воздух в парке царя Алконавта вздрогнул, и рядом с Дионисом возник запыхавшийся Эрот.
— Почему ты так тяжело дышишь? — удивился бог вина. — За тобой кто-то гнался?
— Ага, — кивнул Эрот, промокая рукавом одежды влажное чело. — Цербер. За статуей Зевса меня, гад, подкараулил. Ну я его сандалией по морде, и сюда.
Дионис опасливо посмотрел за спину богу плотской любви, поскольку этот кретин вполне мог телепортироваться в Феакию вместе с Цербером.
Но все, вроде, было в порядке.
— Где молодожены? — заинтересованно спросил Эрот. — Я уже готов. Вот, успел заскочить к эфиопам, “Камасутру” прихватил.
Только сейчас Дионис обратил внимание на толстый фолиант под мышкой у юного бога, с броско иллюстрированной яркой обложкой.
— Безумство ночи, “Камасутра”. Травматология на утро, — нараспев прочел по памяти Дионис известный стишок, сочиненный некогда остряком Зевсом.
Да, в это трудно поверить, но Зевс когда-то в молодости улыбался.
Когда-то. В молодости. Пока не женился на Гере.
— Э… секунд очку, — спохватился бог вина, — а почему голые мужики на обложке?
— Да? — искренне изумился Эрот и тоже посмотрел на обложку. — Хм… так это я старое издание захватил, напечатанное в Гоморре. Ничего, думаю, и это сойдет. Принцип здесь все равно тот же.
— М-да, — прошептал Дионис, нервно теребя подбородок.
Что же это он, кретин, делает, ох и отомстит ему Эрот, ох и отомстит, жестоко отомстит.
— Ну так где молодожены? — снова спросил Эрот, дружелюбно улыбаясь.
— Да гуляют еще. — Дионис махнул рукой в сторону пиршественного зала, где хор нестройных пьяных голосов уже битый час фальшиво затягивал: “Ты куда, Одиссей, от жены, от детей”.
— Так ведь полночь уже скоро. — Эрот посмотрел на электронные часы в своем сотиусе-мобилисе.
— Знаешь что, — сказал Дионис, — давай я отведу тебя прямо в их покои, и ты молодых там подождешь, книжку пока полистаешь.
— Давай, — с радостью согласился Эрот, и вероломный бог вина повел юношу в гостевую комнату царя Итаки.
— Это не Арес, — Асклепий с сожалеющей миной развел руками, — и не Гипнос. В списке осталось проверить всего лишь двух индивидуумов, так что завтра будем знать точно, кто из них отец Одиссея.
— Хорошо бы, — кивнул Гермес. — А меня проверил?
— Проверил.
— А себя?
— В первую очередь, еще в начале сравнительного анализа.
— Ну а Диониса?
— Он один из этих двух оставшихся, — усмехнулся Асклепий.
— А кто второй? Врачеватель назвал.
— Ого! — хохотнул Гермес. — А представляешь, если именно он и окажется отцом царя Итаки. То-то потеха будет.
— Представляю, — кивнул Асклепий. — Особенно весело будет самому Одиссею…
Глава 10ОДИССЕЙ, СЫН ПОЛИФЕМА
— Итака, дом родной, — торжественно произнес Одиссей, завидев вдалеке родные берега.
Подаренный царем феаков красный атласный плащ, расшитый по краям золотом, красиво развевался на ветру за его спиной.
Аякс оглушительно затрубил в рог, также подарок царя Алконавта.
Злобно покосившись на великого героя, Одиссей нервно прочистил уши.
— Что? — спросил Аякс и, опустив рог, продекламировал: — Вот наконец в Итаку греки возвратились, от счастья все они упились.
Агамемнон с Гектором громко заржали.
— Да погодите вы с пьянкой! — прикрикнул на них Одиссей, которого с утра терзали непонятные мрачные предчувствия.
И вскоре эти предчувствия подтвердились: на берегу Итаки не оказалось ни одной живой души.
Аякс добродушно предложил еще раз протрубить в рог. Одиссей схватился за меч, но Агамемнон с Гектором и Парисом удержали царя Итаки от совершения опрометчивого тяжкого преступления.
— Ага, — сказал Аякс, поднимая с земли покрытую воском дощечку. — Сегодня в восемь часов утра, — громко прочел он, — во дворце состоится торжественная свадьба вдовы царя Итаки Пенелопы и купца Антиноя. Вход бесплатный. Просьба без подарков не являться.
— Так это же объявление, — догадался Гектор. — Интересно, кто такая эта Пенелопа?
— Моя жена, — просто ответил Одиссей, и герои испуганно на него посмотрели.
