Ты — замечательная женщина, и я по-прежнему люблю тебя, ноничего хорошего у нас все равно не получится.
Давай не будем мучить друг друга напрасно. Сначала ты и детидолжны привыкнуть к мысли, что Джека не вернуть. А потом тебе придется найтисебе кого-нибудь другого.
Но Лиз в последнее время думала совсем не о Джеке, а о Дике.Впервые за одиннадцать с лишним месяцев образ мужа потускнел и отступил назадний план, зато боль, которую причинил ей Дик, терзала ее днем и ночью, неотпуская буквально ни на минуту.
— Если мы любим друг друга по-настоящему, мы сумеемсделать так, чтобы все получилось. Почему ты не хочешь попробовать?
— Потому, — ответил он резко, — что я не хочужениться или иметь детей — в особенности чужих детей, которые меня ненавидят.Твоя Мег дала мне это понять совершенно недвусмысленно. Честное слово, я ненастолько туп, чтобы мне нужно было повторять дважды.
— Со временем они успокоятся, привыкнут к тебе иполюбят. — Лиз почти упрашивала его. Это было противно ей самой, ноостановиться она не могла. Только теперь ей стало ясно, как сильно она любитДика. От ощущения того, что ничего нельзя поправить, у нее под сердцем залегласосущая пустота. Ну почему, почему Дик не хочет дать ей шанс?
— Может быть, они и привыкнут, но я — вряд ли.
Пойми наконец, я не хочу привыкать. Лучше найди себедругого. — Последние слова прозвучали откровенно грубо, но, наверное,только так он мог заставить ее понять очевидное.
— Но я люблю тебя! — воскликнула Лиз в отчаянии.
— Ничем не могу помочь, — холодно ответилон. — Извини, мне пора идти — у меня тут пятилетняя девочка, ей нужносделать трахеотомию. Счастливого Рождества, Лиз.
Он был намеренно жесток. Лиз хотела бы возненавидеть Дика заэто, но не могла. У нее просто не было ни физических, ни душевных сил, чтобыненавидеть его. Лиз чувствовала себя как лампочка, которую кто-то выключил. Дасам Дик и выключил.
После обеда она сразу поехала домой, по-прежнему чувствуясебя усталой и разбитой. Дома был только Джеми, который помогал Кэрол готовитьк Рождеству бисквитное печенье. Увидев мать, он поднял голову и, глядя на неесвоими большими карими глазами, спросил, где Дик и почему он не заходит.
Интересный вопрос. Лиз понятия не имела, как на негоответить. Что она должна сказать? Что Дик заболел? Уехал на Северный полюс?Разлюбил? Непросто подобрать ответ, который был бы понятен Джеми.
— Он очень занят, — сказала она наконец. —Сейчас у него просто нет времени, чтобы навещать нас.
— Дик не умер? — с беспокойством спросил Джеми, иЛиз подумала, что теперь он, наверное, будет думать так про каждого, кто вдругисчезал из его жизни.
— Нет, он не умер. Но он пока не хочет насвидеть, — закончила она неуверенно.
— Он на меня не сердится?
— Нет, милый, конечно, нет!
— Он обещал полетать со мной на змее, но так и неполетал! На том, который он сам сделал.
— Может, если в этом году ты попросишь Санта-Клауса, онпринесет тебе змея в подарок? — устало спросила Лиз. Она знала, что такойответ вряд ли удовлетворит Джеми, но ничего другого ей просто не пришло вголову. Дик Вебстер оставил их, и она не знала способа вернуть его. Ничто непоможет — ни просьбы, ни мольбы, ни уговоры, ни логика или здравый смысл, нидаже любовь. Сегодня, разговаривая с ним по телефону, она попробовала все,кроме разве угроз, но так ничего и не добилась. Теперь Лиз стало окончательноясно, что она просто ему не нужна. И, наверное, не была нужна никогда.
— Даже если Санта-Клаус принесет мне змея, он все равнобудет не такой, какой нужно, — грустно сказал Джеми. — Он будетсовсем маленький, а нужен большой, чтобы мог поднять меня и Дика. Змей Дикаособенный — он сам его сделал!
— Мне кажется, мы с тобой тоже сумеем сделатьдостаточно большого змея, чтобы мог поднять тебя и меня, — ответила она,тщетно стараясь сдержать слезы.
Если уж она сумела подготовить Джеми к олимпиаде, со змеемона как-нибудь справится. Но что еще ей придется делать для них, какие науки испециальности освоить? Кем еще, кроме матери, тренера, водителя, кухарки,домашнего репетитора и конструктора воздушных змеев, ей придется стать толькопотому, что один псих застрелил ее мужа, а другой — струсил и сбежал от нее?
Почему она вечно должна собирать осколки и склеивать ихвместе? Эти вопросы преследовали ее, и Лиз просто не знала, куда от нихдеваться.
Вскоре Кэрол поехала в школу, чтобы привезти девочек. Неуспели они войти, как Джеми поделился с ними новостями, которые узнал отматери.
— Дик больше не хочет нас видеть, — сказал он сважным видом.
— Вот и прекрасно! — громко произнесла Меган, но,перехватив взгляд Лиз, виновато потупилась. Она уже заметила, что в последнеевремя мать выглядит не особенно счастливой, и совесть ее была неспокойна.
— Так говорить нехорошо, Меган, — негромко сказалаЛиз; при этом она казалась такой грустной, что Меган поспешила извиниться.
— Он мне просто не нравится, только и всего, —добавила она.
— Но ведь ты его совсем не знаешь, — возразилаЛиз, и Меган, небрежно кивнув, поспешила подняться вместе с сестрами наверх,чтобы засесть за домашнее задание. Детям оставалось учиться всего три недели.однако в доме не было ощущения приближающегося праздника. Напротив, доставаяелочные украшения и настенные гирлянды, Лиз едва не передумала и не убрала всеобратно.
В конце концов Лиз решила, что в этом году они не станутзажигать лампочки на деревьях перед домом, как это делал Джек. Гирлянды,флажки, хлопушки они развесили только внутри дома, да и то не стали покупатьничего нового, ограничившись прошлогодними запасами. Когда до Рождестваосталось всего две недели, Лиз повезла детей покупать елку. Но даже это никогоособенно не обрадовало, хотя в прошлые годы все дети ждали этого события снетерпением.
К этому времени Лиз не разговаривала с Диком две недели. Ейначинало казаться, что они не увидятся уже никогда. Дик продолжал держатьсяпринятого решения, и в конце концов Лиз, не выдержав, поделилась своей бедой сВикторией. Та ужасно огорчилась и даже предложила подруге встретиться и сходитьв ресторан, но Лиз отказалась. Она была в таком состоянии, что ей не хотелосьвидеть даже свою лучшую подругу.
По мере приближения Рождества дом, казалось, все большепогружался в мрачное уныние. Скоро должен был исполниться год с тех пор, как нестало Джека, но у Лиз было теперь такое ощущение, что это случилось буквальновчера. Тоска по мужу и боль от расставания с Диком были как будто двумяполюсами огромного магнита, которые тянули ее в разные стороны. Иногда Лизказалось — еще немного, и ее сердце разорвется. Большую часть времени она проводилау себя в спальне и никуда не выходила. Она отказалась от приглашений друзей,которые хотели в Рождество видеть ее у себя. Она даже убедила Хелен неприезжать, что само по себе было очень нелегко. Лиз сказала матери, что хочетпобыть в этот день одна, и, как та ни возражала, твердо стояла на своем. Вконце концов Хелен пришлось уступить.
