– Тот, кто владеет могущественной магией, никогда не должен использовать ее во вред тому, кто таковой не владеет. Согласен ли ты?
– Ошибаешься,– усмехнулся чародей, поднимая руку, чтобы бросить в нее заклинание.
Вздохнув, Элмара указала на него пальцем. Не окончив заклинание, чародей дернулся и схватился за горло.
– Это твое собственное заклинание,– вежливо улыбнувшись, пояснила Элмара хрипящему и задыхающемуся чародею.– Похоже, что весьма сильное... так, значит, я ошибаюсь.
Ее слова вызвали яростный рев, вырвавшийся из шести глоток. Хватаясь за жезлы, разодетые чародеи вскочили со своих мест, в спешке опрокидывая бутыли и кубки. Во все стороны полетели осколки разбитой посуды. Снова улыбнувшись, Элмара произнесла слово, и приготовленное ею заклинание сработало.
Рассерженно запорхали жезлы и руки, выплевывались слова и извлекались странные предметы, – шестеро чародеев обрушили на своего одинокого врага уничтожающую магию.
И ничего не произошло.
Элмара спокойно объявила во всеуслышание:
– На некоторое время я сделала так, что эти люди не могут воспользоваться своей магией. С удовольствием померилась бы с ними волшебной силой, но не хочется причинять вред этому милому заведению. Хотите ли что-нибудь спросить у них?..
Все потрясенно молчали. Но вот мужчины, отодвигая стулья, потянулись за кинжалами, а Верховные Чародеи бросились к двери. Вернее, попытались убежать. Непочтительные ноги ставили подножки этим горе-колдунам, не привыкшим смотреть, куда ступают, а энергичные кулаки сбивали с ног их, не привыкших сражаться способом более простым, чем метание огненных шаров. Кинжал одного чародея ударил какого-то торговца по лицу, и тот, взревев, выхватил нож и использовал его по назначению.
Чародей с шумом упал на пол, переворачивая стулья. В комнате снова воцарилась тишина. Только одного Верховного Чародея убили, остальные просто лежали без чувств посреди перевернутых столов и стульев.
Хозяин гостиницы первым сказал то, о чем подумали все присутствовавшие:
– Расправиться-то с ними было слишком легко, но кто из нас останется в живых, когда сюда заявятся их друзья-чародеи, чтобы отомстить нам?
– Да уж... они превратят нас в слизняков и растопчут!
– Они разнесут постоялый двор и сожгут его и нас вместе с ним!
– Может, оно и так, – сказала Элмара, – но только если кто-нибудь проболтается.
Спокойно подняв руки, она произнесла заклинание и неторопливо обошла комнату, прикасаясь к каждому чародею. Люди поспешно отступали, давая ей дорогу. Их было нетрудно понять: они считали, если рядом чародей, то быть большой беде.
Управившись, Эл пробормотала заклинание, и на месте бесчувственных тел оказались семь камней. Волшебница взмахнула рукой, и камни исчезли, оставив после себя только маленькие темные лужицы крови.
Торговец, стоявший ближе всех к Элмаре, повернулся к ней:
– Ты обратила их в камни?
– Да, – ответила она с улыбкой. – Видишь, и из камней можно пустить кровь?
Раздалось несколько неуверенных смешков. Повернувшись к менестрелю, девушка спросила:
– Ну как ты? Сможешь петь?
Тот неуверенно кивнул, потом спросил:
– Но зачем?
– Если будешь петь, мне бы хотелось услышать окончание баллады о короле Утграеле.
Менестрель поклонился:
– С удовольствием, госпожа?..
– Элмара,– представилась она ему,– Элмара Омар... наследница Элтрина из Хелдона.
Менестрель взглянул на нее так, словно у Элмары было три головы и на каждой – по короне.
– Прошло уже девять зим, как от Хелдона осталось одно пепелище.
Эл не ответила, и менестрель с любопытством спросил:
– Можно ли узнать, куда ты отослала эти камни?
Элмара пожала плечами:
– Довольно далеко от берега острова Танца Мистры, туда, где уже глубоко. Когда мое заклинание прекратится, они снова станут людьми, и, чтобы остаться в живых, им придется всплыть на поверхность. Надеюсь, у них сильные легкие.
При этих словах в комнате снова воцарилось молчание. Менестрель, пытаясь поднять настроение, запел балладу об Оленьем Короле, но голос не слушался его. Когда он сорвался во второй раз, певец развел руками и попросил:
– Не могла бы ты, госпожа Элмара, подождать до утра?
– Конечно, – ответила Эл, присаживаясь около уже поставленного стола, за которым раньше сидели чародеи. – Как ты себя чувствуешь?
– Еще жив благодаря тебе, – тихо ответил менестрель. – Можно угостить тебя ужином?
– Если разрешишь мне купить нам вина, – ответила Элмара. И они оба рассмеялись.
* * *
Элмара отставила их третью пустую бутылку. Окинув ее мрачным взглядом, она спросила:
– Кто-нибудь из принцев еще жив? Менестрель пожал плечами:
– Ну, Белор, конечно, что ему сделается, хотя я слышал, он именует теперь себя «королем». О других я ничего не знаю, но, может, кто-нибудь еще и жив. Сейчас тяжелые времена: Верховные Чародеи правят в открытую, издают указы, словно все они короли. Единственная радость для нас – смотреть, как они грызутся между собой. Я не часто бываю в Аталантаре.
– Как же так?
Элмара смотрела на дно своего кубка. Предательская жидкость.
– В этой стране небезопасно находиться тем, кто открыто выступает против Верховных Чародеев. Это касается и менестрелей, чьи остроумные баллады могут прийтись не по вкусу чародеям и их приспешникам. – Менестрель задумчиво допил свой кубок. – Другие маги тоже не посещают теперь Аталантар. Зачем туда идти, если у тебя нет силы победить всех Верховных Чародеев? Если в Аталантаре появится могущественный маг, несомненно, Верховные Чародеи сочтут это угрозой своему правлению и все вместе поднимутся против него!
Элмара тихо рассмеялась:
– Значит, благоразумный маг не пойдет туда? Менестрель кивнул:
– Ни в коем случае. – Он прищурил глаза. – У тебя странный взгляд, госпожа... куда ты продолжишь свой путь завтра?
Элмара посмотрела на него. В глубине ее очень темных глаз полыхал огонь, а улыбка, которой волшебница одарила менестреля, была печальной.
– Конечно в Аталантар.
Глава Двенадцатая
Трудный Выбор, но Легкая Гибель
Выбирать, какой дорогой идти в жизни, – роскошь, данная очень немногим в Фэйруне. Возможно, недостаток опыта – причина, по которой многие, кому действительно дается такой выбор, делают из него богомерзкую путаницу.
Галгарр Тормспур, Военачальник Мали. Мнение Воина
Год Голубого Щита
