Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
– Канал? Что ты хочешь сказать?
– Как! – вскричал Бузиг. – Значит, вы не отдаете себе отчета в том, насколько важно сказанное вами по поводу цемента?
– Верно, – неожиданно вмешалась мать, приняв озабоченный и очень серьезный вид, как у какого-нибудь специалиста в той или иной технической отрасли, – ты, кажется, не вполне отдаешь себе отчет!
– Да будет вам известно, – пылко продолжал Бузиг, – подрядчик, который переборщил с песком, будет обязан возвратить нам по крайней мере две тысячи франков, а может быть, и того больше – все две тысячи пятьсот! Я непременно доложу обо всем по начальству, и мошенник свое получит. А благодаря кому? Благодаря вам!
– Я сказал это просто так, – возразил отец. – Я не уверен до конца…
– Да нет же! Нет! Вы уверены! Впрочем, все это будет проверено в лаборатории. А ведь вы только один раз приблизились к каналу и не очень внимательно присматривались, потому что вам было не до того… А если бы вы бывали здесь дважды в неделю!.. О-ля-ля!
Он повторил это «О-ля-ля!» с каким-то мечтательным восторгом.
– Значит, ты полагаешь, что мое тайное – и бесплатное – сотрудничество являлось бы своеобразной платой за право прохода? – задумчиво произнес отец.
– Оно сторицей, если не больше, окупило бы это право! – воскликнул Бузиг. – А что до меня, – добавил он, – если бы вы по понедельникам посылали мне записочку в виде небольшого отчета, я сразу же переписывал бы его – разумеется, добавив пару-тройку орфографических ошибок – и передавал начальству! Вы представляете себе, как упрочилось бы мое положение? Немножко вы, немножко сестра, – глядишь, через год я стану начальником отдела!
– Жозеф! Прежде чем отказаться, ты бы хорошенько подумал, – посоветовала мать.
– Что я и делаю, – произнес отец и отхлебнул от своего коктейля.
– Это же дуршлаг! – вмешался вдруг в разговор взрослых Поль.
– Если бы мы могли добираться до места к семи часам вечера, это было бы сказкой… – мечтательно проговорила мать. – К тому же, – добавила она, обращаясь к Бузигу, – сколько бы мы сэкономили на обуви для детей!
– И не говорите, – подхватил Бузиг, – у меня тоже двое мальчишек, а сколько стоит пара ботинок, мне прекрасно известно…
Все надолго замолчали.
– Верно и то, – наконец заговорил отец, – что если я смогу быть полезным обществу, пусть даже действуя не совсем законно, то… С другой стороны, если я в силах тебе помочь…
– Помочь мне! – воскликнул Бузиг. – Да это может изменить всю мою карьеру!
– Я в этом не уверен, однако подумаю. – Отец взял ключ и с минуту смотрел на него. – Еще не знаю, воспользуюсь ли им… Посмотрим на следующей неделе. – С этими словами он сунул ключ в карман.
В понедельник утром, когда мы возвращались в Марсель, отец отказался воспользоваться волшебным ключом; он некоторое время смотрел, как тот сверкает у него на ладони, затем опять сунул его в карман, приговаривая:
– С одной стороны, спускаться намного легче, чем подниматься; с другой стороны, мы пойдем налегке, значит не стоит и рисковать сегодня.
Так что мы пошли обычным маршрутом. Но в тот же вечер, после уроков, отец на полчаса исчез куда-то: когда он появился снова, под мышкой у него было три или четыре книги. Сколько их было точно, не скажу, поскольку это были просто кипы страниц с напечатанным текстом, чьи пожелтевшие, обветшавшие от времени края напоминали кружева на панталонах моей бабушки.
– Получить необходимые знания не помешает, – бросил он мне.
Это были разрозненные тома: «Каналы и мосты-водоводы», «Орошение бесплодных земель» и «Водонепроницаемые покрытия», как это понималось в эпоху господина де Вобана.
– Именно в старых книгах, – объяснил отец, – и можно почерпнуть самый что ни на есть здравый смысл и лучшие из проверенных рецептов.
Разложив на кухонном столе эти почтенные реликвии, он, не откладывая в долгий ящик, принялся за дело.
В следующую субботу, в пять часов, мы оказались перед первой дверью. Отец решительно открыл ее: он находился в полном согласии со своей совестью, поскольку переступал запретный порог отнюдь не для того, чтобы сократить слишком длинную дорогу, а чтобы уберечь от разрушения ценнейший канал и тем самым спасти Марсель от засухи, вслед за которой неизбежно последовали бы и чума, и страшная азиатская холера.
И все же, опасаясь сторожей, он забрал у меня свертки и произвел меня в разведчики.
Я шел первым вдоль изгороди, насколько было можно прячась за листвой.
Глядя в оба и держа ухо востро, я проходил метров двадцать и останавливался, прислушиваясь к тишине… Наконец подавал знак маме с Полем, ждущим моего сигнала под самым большим кустом. Они бежали ко мне, и мы прижимались друг к другу. Последним появлялся отец с записной книжкой в руках. Приходилось ждать его некоторое время, потому как он что-то добросовестно записывал в нее.
В этот раз мы никого не встретили, и единственное достопамятное событие опасного перехода было связано с Полем.
Мама, приметив, что он как-то по-наполеоновски держит правую руку под непромокаемым плащом, спросила вполголоса:
– Ты не поранился?
Не открывая рта и не глядя на нее, он отрицательно помотал головой.
– Ну-ка, – попросила мама, – покажи руку!
Он молча послушался: его крохотные пальчики сжимали рукоятку острого ножа, украденного им из ящика кухонного шкафа.
– Это для сторожа, – хладнокровно объяснил он. – Если он подойдет к нам и захочет задушить папу, я зайду со спины, всажу ему нож прямо в ягодицы и убью наповал!
– Ты еще маленький, дай сюда! – поздравив его с отважным намерением, попросила мама.
Он охотно отдал ей грозное оружие и при этом дал ценнейший совет:
– А раз ты большая, ткни ему прямо в глаз!
Сторожа из последнего имения мы боялись пуще всех прочих, поэтому прошли по охраняемым им землям, дрожа от страха, как зайцы. К счастью, он не появился на нашем пути, и два часа спустя, сидя за круглым столом, мы благословляли имя Бузига.
За ужином ни о стороже, ни о его псе не было сказано ни слова, но, когда мы с Полем легли спать в нашей спаленке, разговор зашел о них. Мы долго рассматривали различные способы, как убрать с нашего пути врага: аркан, глубокая яма с десятком наточенных ножей, всаженных в землю острием вверх; силки из стальной проволоки, набитая порохом сигара. Полю, который пристрастился к тому времени к приключенческим романам, пришла в голову жестокая мысль воспользоваться стрелами из тростника, отравленными способом погружения в могилы на деревенском кладбище. Так как я оспаривал действенность данного способа борьбы со сторожем, он сослался на пример бразильских индейцев, которые хранят несколько месяцев труп сдохшего дедушки, чтобы всегда иметь под рукой вонючие жидкости, накопившиеся внутри покойного, дабы было чем отравить стрелу.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
