Но, если бы тебя удалось устранить, ситуация бы поменялась кардинально. Король Карл оказался бы свободным от всех обязательств по уплате твоих долгов даже при своем поручительстве; ведь он давал гарантии тебе, а не твоим кредиторам. И кроме того он бы извлек значительную выгоду от сбора денег с твоих должников во Франции. Поверь мне, Жак, он собрал бы все эти долги независимо от того, скольких бы придворных он разорил при этом! Закон был бы на его стороне.
– Но ему пришлось бы выплатить долги моим иностранным кредиторам! Он ведь давал мне письменные гарантии! – недоверчиво восклицает Жак.
– Жак, друг мой, ты совершенно не знаешь короля. Карл скорее пойдет войной на Висконти или Медичи, чем выплатит им долги. А сделать их сговорчивей королю бы помогла его армия, гораздо более многочисленная и более сильная, чем армии этих знатных домов.
И Рене возвращается к главной теме:
– Другой частью платы нашему хитрому Пьеру за твое устранение, как и за те действия, которыми он подкрепил свой намек дофину о возможной кончине Агнессы из-за ее осложненной беременности (а Людовик не питал никаких иллюзий насчет того, что именно имел в виду Пьер), должно стать нечто очень желанное для Бризе. Лично я думаю, что он потребует скрепить их соглашение браком.
У Пьера всего один сын – Жак, родившийся в тысяча четыреста сороковом году. Он намного младше родных сестер Людовика, да и не настолько высокороден, чтобы становиться мужем королевской дочери. Я бы поставил на то, что Жак де Бризе будет помолвлен с одной из трех дочерей Агнессы и Карла. К слову сказать, все три внебрачные дочери короля красотой пошли в мать и получили блестящее образование. И я уверен, что Карл узаконит их: он обязательно пойдет на этот необычный, но вероятный шаг, если озаботится их удачным замужеством. Карл обожал их мать, но он не выдал ее замуж (как обычно поступали все короли со своими фаворитками), оставив дочерей своей возлюбленной без официального отца. И теперь всю ответственность за них несет он сам. А, поскольку все три девицы сказочно обворожительны, я не удивлюсь, что и дофин от них тоже в восторге. Брак сына с одной из них превзошел бы самые смелые мечтания человека такого происхождения, как Пьер де Бризе. Он стал бы законным свекром нового короля, Людовика Одиннадцатого – и, значит, всемогущим! Как я уже говорил, Пьер – терпеливый человек, а дофину, несомненно, потребуются его навыки и таланты, когда он станет королем.
Бедный Жак молчаливо сидит, подавленный и онемевший. Он до глубины души потрясен дьявольским хитросплетением плана, разработанного Пьером де Бризе, чтобы устранить двух самых близких своих друзей – Агнессы Сорель и его самого, Жака Кера.
Король Рене берет его за руки:
– Мой дорогой друг (а я за прошедшие годы доказал тебе свое дружеское отношение, как и ты мне), поверь мне: я глубоко переживаю за тебя и сожалею, что мне пришлось рассказать тебе свою версию этой гнусной истории – версию, в правдоподобии которой я лично уверен. Я знаю, что через несколько дней ты покинешь Марсель и поплывешь в Рим, чтобы начать там новую жизнь. И я сомневаюсь, что ты когда-либо вернешься во Францию. Я прошу тебя – как просит друг своего друга – постарайся не допустить, чтобы мой рассказ стал для тебя навязчивой идеей. Оставь все как есть и забудь все плохое. Ты ничего не сможешь изменить. В твоих силах – лишь предостеречь твоего покровителя папу и убедить его никогда не доверять ни нынешнему королю Франции, ни следующему.
Глава 31
Проходит две недели, и Жак отплывает из Марселя на своем корабле «Прекрасная Марсэ», направляющемся в Пизу, а затем в Рим. Как все же предусмотрителен Жан де Вилляж, выбравший именно этот корабль для его отъезда из Прованса: покойная, но все еще любимая жена Жака плывет к новым берегам вместе с ним. Оглядываясь на удаляющийся берег, купец благодарит свою судьбу. Да, ему есть за что ее благодарить – ведь у него еще остался в Марселе большой дом, преданные работники и торговые склады. И благодаря его другу, королю Рене, он сможет снова наладить свою торговлю с базы в Марселе.
Жан де Вилляж стоит за штурвалом «Прекрасная Марсэ», а Жак бросает взгляд назад – на две другие свои галеры, обе вооруженные. «Я в безопасности. Я свободен. Я в безопасности!» – купец постоянно повторяет эти слова и даже начинает напевать их как рондо. Он сходит с ума? Нет, нет и нет! Он свободен! Его поддерживают его семья, его преданные друзья и компаньоны. Без их поддержки он бы медленно зачах в своей темнице в Пуатье, обливаясь в холодной камере жарким потом от одной только мысли о грозивших ему пытках. А этого-то и желал, несомненно, король.
Еще до отплытия Жака Марсель потрясла весть о кончине его дорогого друга, папы Николая V. Правда, перед смертью папа успел дать указание анклаву кардиналов: кем бы ни был его преемник, он должен и в дальнейшем защищать Жака Кера так же, как делал это он сам. Новый папа, Каликст III, дал всем понять, что выполнит этот наказ. Ведь ему – как и всем остальным членам курии – прекрасно известно, сколько сил и средств потратил Жак, чтобы поддержать римского понтифика.
Его сын Жан вернул отцу кольцо Иоланды, и перед отплытием Жак передал его Рене.
– Мой добрый друг, это кольцо подарил вашей матушке покойный король Карл Шестой. Он сказал ей, что с ним ей всегда будет открыт к нему путь. Как вам, наверное, известно, королева Иоланда оставила кольцо мне в надежде на то, что оно сослужит мне добрую службу. Я же счел это кольцо подходящим подарком сыну по случаю его назначения архиепископом Буржским. А теперь пришло время вернуть кольцо домой – сыну королевы Иоланды, вам, мой дорогой друг! – с этими словами Жак надел прекрасный сапфир с королевским гербом на мизинец левой руки Рене. И два друга, король и купец, обнялись.
Морское путешествие протекает легко – стоит весна 1455 года, и Жак наслаждается этой чудесной порой: временем возрождения, его возрождения. Даже если на море разыгрывается шторм, купец, переживший гораздо более страшные испытания, радостно подставляет свое лицо под хлещущий дождь и кричит вздымающимся волнам: «Я свободен!»
Им везет с попутным ветром, надувающим паруса, хотя сильного волнения на море нет. Жак какое-то время стоит на носу корабля, обдумывая недавний разговор с Рене. Так много потрясений и неприятных неожиданностей в этой темной истории, жертвами которой стали они с Агнессой. Ему нужно все осмыслить, все тщательно взвесить. Каков его вывод? Рене, скорее всего, прав. И Жак решает последовать совету друга – оставить все как есть. «Я слишком устал, чтобы мстить», – думает он.
После Пизы их суда держатся ближе к берегу, пока не доходят до римского порта Остии. А там их торжественно и даже с некоторой помпой встречают несколько папских советников, оповещающих Жака о ситуации в стране. Поездка верхом в Рим доставляет только одно удовольствие. В Вечном городе путников также ждет пышный прием. В окружении кардиналов в пурпурных облачениях и епископов в красных рясах новый папа, сидя на носилках, драпированных белой материей, лично приветствует купца. Жак спешивается с коня и склоняется перед папой в глубоком поклоне, а тот вдруг, к немалому удивлению купца, сходит с носилок и направляется к нему, широко раскинув руки, а подойдя, заключает его в свои объятия.
