– Не уклоняйся от ответа, Блейз. Объясни, что значит дважды.
– Михаил женился на тебе по доверенности, еще до того, как пришел в коттедж.
Белл ушам своим не верила.
– Но я никогда ничего не подписывала.
– София подделала твою подпись, – сказала Блейз. – Только не выдавай меня, пожалуйста.
– Я не выдам тебя. – Белл поднялась, собираясь уйти. – Спасибо тебе за то, что дала мне оружие в руки.
Воспрянув духом, Белл вышла из сада и, покинув Инверари-Хаус, отправилась на Гросвенор-сквер. Пока она поднималась по парадной лестнице, Бумер уже открывал для нее дверь.
– Добро пожаловать домой, ваша светлость. – Губы дворецкого изогнулись в улыбке. – Его светлость спрашивал о вас. Я передал ему ваше послание.
Белл улыбнулась:
– Спасибо, Бумер.
– Его светлость у себя в кабинете.
Она поднялась на второй этаж. От волнения у нее появилась изжога и тошнота.
Белл не стала стучаться и с силой рванула дверь. Дверь ударилась о стену, и на пол посыпалась штукатурка. Дверь рикошетом отскочила от стены и закрылась, когда Белл прошла в комнату.
Михаил встал. Вид у него был расстроенный.
– Я надеялся, что ты уже успокоилась.
Белл, подбоченившись, остановилась перед письменным столом.
– Ты, значит, ценишь честность?
– Я не терплю лжи.
– Но ты притворялся слепым и изображал амнезию, – крикнула Белл. – И как оказалось, женился на мне по доверенности.
Михаил пристально посмотрел на нее, затем схватил за плечи и рванул к себе так, что тела их соприкоснулись.
– Я влюбился в тебя с первого взгляда, – сказал он, запечатлев на ее губах поцелуй.
– Ты украл у меня право выбора! – парировала Белл.
– Ты любишь меня.
– А если бы не полюбила?
– Отчего же меня не полюбить? Я красивый, состоятельный князь. – Михаил очаровательно улыбнулся.
– Какая самонадеянность! Ты совершил мошенничество. Я могу потребовать аннуляции.
Михаил прикоснулся к ее животу.
– Сомневаюсь, что аннуляция имеет право на жизнь. К тому же тебе потребуется мое согласие на развод.
Белл прищурилась, не желая сдаваться.
– От твоего лицемерия у меня изжога и боль желудке.
– За это прошу прощения, – произнес Михаил. – Пруденс привела меня в бешенство.
– Что ты ей сказал? – спросила Белл.
– Сказал, что разрешил тебе заниматься садоводством.
Браво, муж поддержал ее! Улыбка тронула губы Белл.
– Значит, я могу продолжать свой бизнес? – Белл обвила его шею руками.
– Я же обещал тебе, – сказал Михаил и снова поцеловал ее в губы. – Ты можешь лечить каждое растение в Англии. Только при одном условии.
– Что за условие?
– Моя дочь будет оставаться дома. Вместо нее садовая богиня будет брать с собой ее молчаливого партнера.
– Кто этот молчаливый партнер? – с улыбкой спросила Белл.
– Я буду сопровождать тебя на место твоего назначения, – ответил Михаил. – И гарантирую тебе: когда я буду рядом с тобой, твое увлечение войдет в моду. Все, даже старушки, будут ползать по земле на коленях, ухаживая за розами.
Белл привстала на цыпочки и чмокнула мужа в подбородок с ямочкой.
– Я люблю тебя, мой князь.
– Так ты рада, что я не пошел ко всем чертям?
– Прости меня за то, что я так сказала.
У нее было дурное предчувствие.
Одетая в черное, Рейвен скрипнула дверью и выглянула из спальни в пустынный коридор. Она оглянулась на свою кровать. Несколько взбитых подушек, накрытых покрывалом, можно было принять за спящего человека.
Тихо закрыв за собой дверь, она прокралась к лестнице для слуг и через нижний этаж вышла в сад. У калитки она остановилась и прислушалась. Никто не должен знать, что они с Сереной предприняли эту вылазку.
В ночном небе сияла полная луна. Ее свет, падавший в сад, отбрасывал тени. С примолкшими птицами и насекомыми сад превратился в глухую зону, где царила полная гармония. Тишину нарушал только журчащий фонтан. Воздух был напоен пьянящим ароматом цветов.
Рейвен быстро зашагала по каменной дорожке мимо фонтана, серебристой березы и глициний. Поднявшись по ступенькам, она вышла через ворота в аллею, где ее ждали Тьюлип и Серена. Ее сестра тоже была в черном, Тьюлип – в одежде покойной проститутки, алом платье с обтягивающим лифом и смелым декольте.
Вскоре в аллее появился фаэтон Блейз. Рядом с ней на облучке восседал Паддлз.
Блейз так резко остановила фаэтон, что Рейвен подумала, как бы сестра их не угробила раньше, чем они поймают маньяка. Блейз явно недоставало практики вождения.
– Пампкин, стой и не двигайся, – приказала она лошади.
Блейз с мастифом сошли на землю. Лошадь, как ни странно, стояла неподвижно, как статуя. Рейвен повернулась к Тьюлип:
– Я опять буду приманкой.
– Нет. – Тьюлип покачала головой. – Приманкой буду я. Это мою сестру убили.
– Сегодня мы обязательно его встретим, – сказала Рейвен.
– Откуда ты знаешь? – удивилась Тьюлип.
– Я знаю, потому что я знаю, – ответила Рейвен.
– Хорошо. Тогда я отомщу наконец за смерть сестры.
– Блейз, ты взяла папин пистолет? – спросила Рейвен. Сестра передала ей незаряженный пистолет.
– Сначала вышиби ему мозги, а потом задавай вопросы.
– Серена, – обратилась к сестре Рейвен, – в случае чего молния может пригодиться.
Сестра улыбнулась при упоминании ее особого дара.
– Я приложу все усилия.
– Мы опять поедем к «Грязному Дику»? – спросила Блейз. – Последняя жертва маньяка вышла из той таверны.
– Он не станет рисковать, – промолвила Рейвен. – Поэтому вряд ли появится в таверне так скоро.
– Давайте подежурим у «Слепого попрошайки» на Уайтчепел-стрит, – предложила Тьюлип.
Блейз и Рейвен взобрались на место кучера. Тьюлип, Серена и Паддлз втиснулись на заднее сиденье.
Они покинули безопасный Парк-лейн и взяли курс на Оксфорд-стрит, в самые грязные кварталы Лондона, прибежище всяких темных личностей. Проехав Бишопгейт, где находился «Грязный Дик» и далее Олдгейт, они оказались на Уайтчепел-стрит.
Блейз остановилась в двух кварталах от «Слепого попрошайки». Все, за исключением Серены, занявшей место на козлах, вышли из фаэтона.
– Я с пистолетом спрячусь в аллее рядом с таверной, – проговорила Рейвен. – Блейз, а ты и Паддлз – на другой стороне. – Она посмотрела на сияющий диск луны. – Держись в тени у входа в аллею и не спускай глаз с Тьюлип.
