Обходя письменный стол, она краем глаза взглянула на мужа. Вид у него был виноватый, он чувствовал, что обидел ее.
Белл села в кресло, и какое-то мгновение пристраивала юбку своего платья, как ее научила Блейз. Затем подняла свои фиалковые глаза и спросила:
– Куда исчезла Бесс?
– Приезжали Пруденс и Лавиния, – сообщил Михаил. – Извинялись за свое плохое поведение на вечере чая, а потом повезли ее в кондитерскую, чтобы загладить свою вину.
Белл наградила его самой обворожительной улыбкой:
– Я рада за Бесс. Обожаю сладости, но никогда не могу решить, каких именно мне больше хочется.
– Я послал за тобой, чтобы обсудить твое плохое поведение, – заявил Михаил.
Белл отмахнулась от него:
– Я всегда веду себя хорошо.
– Куда ты ездила вчера?
– Ты видел, как мы вернулись домой, – уклончиво ответила Белл.
– Это не ответ. – Михаил строго взглянул на нее.
– Мы с Бесс хотели отправиться в Инверари-Хаус, – продолжала она, – и моя сестра предложила нам прокатиться в фаэтоне. Блейз сейчас отрабатывает навыки вождения.
На его лице отразилась досада.
– И куда же твоя сестра вас возила?
– Почему ты спрашиваешь? Что-то не так?
– Отвечай на вопрос, – сказал Михаил.
– Ты требуешь подробностей?
– Я был бы тебе очень признателен.
– Мы поехали на север по Парк-лейн. У Камберленд-Гейт Блейз повернула карету… извини… повернула фаэтон на юг.
– Белл! – В голосе Михаила прозвучали предостерегающие нотки.
– Ты хотел подробностей, – возразила она.
– Ты ездила вчера на садовые работы, – с укором произнес Михаил.
– Если ты знаешь, куда я ездила, – парировала Белл, – зачем спрашиваешь?
Михаил провел рукой по лицу, потер лоб.
– У тебя болит голова? – Белл поднялась с кресла. – Я могу помочь…
– Сядь, – приказал Михаил. – У меня не болит голова. Меня раздражают твои увертки.
Белл прищурилась, давая ему понять, насколько ей это неприятно.
– «Белокурая троица» потерпела полное фиаско, – сказала она. – Поэтому они отыгрались на мне, воспользовавшись моим пристрастием к саду.
– Поясни, пожалуйста.
– Я получила три запроса подлечить розы, но все три куста оказались совершенно здоровыми. И в каждом из трех домов оказалась одна из тех белокурых ведьм.
– Ты научила мою дочь лгать мне.
– Ничего подобного, – возразила Белл. – Я только сказала, что такое выражение, как «я не помню», позволяет избежать правды без лжи. Политики постоянно это делают, но никто не обвиняет их во лжи.
– Бесс не политик, – парировал Михаил, – а садоводство – неподобающее занятие для моей жены и дочери.
– Значит, ты тоже лгал, – заявила Белл, ткнув в него пальцем. – Когда я выходила за тебя замуж, ты говорил, что я могу лечить хоть каждое растение в Англии.
Михаил опешил, пойманный на слове.
– Да, говорил, но…
– …но тебе лгать дозволено, – договорила за него Белл. – Отлично. – Михаил промолчал. – Ты солгал, потому что хотел жениться на мне?..
– Я очень хотел на тебе жениться, – сказал Михаил. Лицо его смягчилось, и он нехотя улыбнулся.
Белл старалась этого не замечать, чтобы не проявить слабость. Их первую ссору она должна выиграть.
– Я спасала жизнь растениям – это не садоводство. А те блондинки…
– Они не выкручивали тебе руки, – прервал ее Михаил, – и не принуждали тебя и мою дочь выполнять лакейскую работу. Я не хочу, чтобы моя дочь или ты садовничали для других, понимаешь?
Она все поняла правильно. Подчиняться ли – вот вопрос.
– Я прекрасно тебя понимаю.
Михаил заметно расслабился.
– Хорошо. А теперь можешь сесть ко мне на колени.
Белл поднялась с кресла.
– Я не сяду к тебе на колени во спасение своей души.
Она круто повернулась и выбежала из кабинета. Михаил окликнул ее, но она хлопнула дверью.
А хлопать дверью, оказывается, хорошо. Блейз с ее взрывным характером выбрала правильную тактику, никого не оставляя безнаказанным. Око за око. Зуб за зуб.
Белл спустилась с лестницы и прошла через холл, кивнув дворецкому, когда он открыл дверь.
– Вам заказать экипаж, ваша светлость? – спросил Бумер.
– Нет, спасибо.
– Если его светлость спросит меня, где вы, что ему сказать?
– Скажите, чтобы шел ко всем чертям!
Белл прошла два квартала до Инверари-Хауса и в сердцах забарабанила в парадную дверь, вспомнив выражение лица своего мужа, когда он предложил ей сесть к нему на колени.
– Ваша светлость, какой приятный сюрприз! – приветствовал ее дворецкий.
– Добрый день, Тинкер. Блейз дома?
– Посмотрите в саду, ваша светлость.
Белл прошла в дом и поспешила к лестнице, ведущей к садовой калитке. Вышла в сад и позвала сестру.
– Блейз, что там делает Паддлз?
Блейз подошла к ней.
– Копает нору.
– Как ты думаешь, он может выкопать яму для князя?
Блейз расхохоталась:
– Чует мое сердце, что «белокурая троица» донесла на тебя Михаилу.
– Пруденс и Лавиния исполнены решимости отравлять мне жизнь. Михаил обвинил меня в том, что я учу Бесс лгать. Когда я выходила за него, он заверял меня, что я смогу лечить каждое растение в Англии. Так кто настоящий лжец?
– Успокойся! – Блейз усадила сестру на каменную скамью, – а то родишь желчного ребенка.
– Мой муж начинает вводить новые правила.
– Говори ему «да-да-да». А поступай так, как хочешь.
– А что, если он узнает?
– Ну и что будет, если он узнает? Небо упадет тебе на голову? Земля под тобой разверзнется? Или Темза выйдет из берегов, чтобы тебя утопить?
Белл засмеялась:
– Лучшей позиции не придумаешь.
Блейз дружески обняла сестру:
– Поверь, князь Михаил из любви к тебе не станет возражать против твоих садовых занятий.
– Я в этом не уверена.
– Сама подумай, как сильно должен любить мужчина, чтобы жениться на тебе дважды.
– Как это – дважды? – улыбнулась Белл.
– Ой! – крикнула Блейз. – Паддлз, хватит рыть! У тебя будут неприятности, если не перестанешь!
