— В таком случае мы станем друзьями. Ты не против?
— Женщина, которая любит моего брата, уже мой друг.
Любовь? Не слишком ли сильно это сказано? Но Эстер не стала поправлять Тинну.
— У твоих волос огненный цвет заката, предвещающего бурю, а лицо как у ангела, познавшего земные горести. Я понимаю, почему брат на тебе женился. Ты прекрасна.
— Несмотря на веснушки?
— О чем ты говоришь?
— Мне не нравится, что у меня веснушки.
— Они похожи на золотую пыльцу, и красота твоя лишь ярче сияет, когда луч солнца падает на твое лицо. Эстер потерла пальцем нос и улыбнулась.
— Никогда не слышала подобных комплиментов моим веснушкам. Теперь я буду осторожнее с ними, чтобы их не стереть.
— Откуда ты родом? — спросила Тинна.
— Из Англии. — Название своей страны Эстер произнесла так, будто это был земной рай. — Англия — это мой дом, я хотела сказать — была моим домом. Она лежит далеко за морем, на западе.
— Султан договорился выдать меня замуж следующим летом. Моим мужем будет принц из Польши. Это далекая страна, где зимы очень холодные. Скажи мне, что чувствует женщина, выйдя замуж?
— Выброси из головы все глупости, которые тебе наговорили, — посоветовала Эстер с ощущением превосходства над невинной девочкой, несмотря на свой весьма ограниченный опыт. — Женщине приходится воспитывать мужчину, держать его на поводке постоянно — иначе все пойдет кувырком. Конечно, я еще не слишком большой специалист в семейной жизни, но все знания, что я приобрету, я буду передавать тебе, и ты будешь делиться со мной тем, что тебе известно. Договорились? А как называется этот фрукт? — спросила Эстер, поглядев вверх.
— Персик. Ты их пробовала?
— Нет.
— Персики сочные и сладкие.
— Думаю, что мне следует попробовать хотя бы один. А тебе сорвать?
Эстер встала. Тинна тоже поднялась со скамьи.
— В доме есть уже сорванные персики.
— А зачем нам идти в дом? — заявила Эстер с озорной усмешкой.
К удивлению юной принцессы, Эстер вспрыгнула на скамью и дотянулась до ближайшего персика.
— О, он совсем твердый. — Она была разочарована.
— Самые спелые растут повыше, — сказала Тинна. Эстер, хватаясь за ветви, начала карабкаться на дерево. Она сорвала два спелых плода и кинула их Тинне. Глянув вниз, она вдруг оробела. Земля показалась ей очень далекой, хотя раньше высота никогда не пугала ее. Чей-то сердитый голос привлек их внимание. Эстер гадала, — неужто лазанье по деревьям тоже является нарушением здешних строгих законов? Сколько же еще правил ей предстоит вызубрить?
— Если тебе дорога твоя никчемная жизнь, говори, где она!
Разгневанный голос принадлежал Халиду.
— Она хотела уединения, — оправдывался Омар.
— И ты отпустил ее?
— Она дала слово, что…
— Ты поплатишься головой, если ее нет в саду! — не дал договорить ему принц.
Тут Халид и Омар заметили Тинну и устремились к ней. Необычное поведение брата, разгневанного и отчасти сбитого с толку — и все из-за женщины, — рассмешило девушку.
— Ты не видела?.. — Фраза так и осталась неоконченной, потому что Эстер подала голос сверху:
— Я здесь.
Халид повертел головой, но безрезультатно.
— Я над тобой.
Халид запрокинул голову.
— Что ты там делаешь?
— Собираю персики.
— Спускайся немедленно!
— Нет!
— Сначала яичные белки, теперь персики! — зарычал Халид.
— Гнев делу не помощник, мой господин.
— Я сказал, слезай!
— Я бы слезла, если б смогла. — Эстер честно пыталась обрисовать ему свое положение. — Но я не могу и поэтому не слезаю. Ты понял?
— Считаю до десяти!
— Бесполезно.
Халид в уме досчитал до десяти, и это помогло ему немного успокоиться. Потом спросил:
— Почему ты не можешь слезть?
— Меня держит.
— Ты зацепилась? Что тебя держит?
— Страх, — призналась Эстер.
— О иншаллах! — пробормотал Халид. Он отстегнул с пояса ножны с кинжалом, передал их Омару, потом стал взбираться на дерево. Ветки гнулись под его тяжестью, и он был вынужден прекратить подъем, так и не добравшись до Эстер. Жена одарила его ослепительной улыбкой, глядя на него сверху вниз.
— Привет, мой господин! Не хочешь ли персик?
— Нет! — отрезал он.
— Я просто спросила из вежливости.
— К дьяволу вежливость! Вытяни левую ногу и поставь ее на тот сук, что внизу.
— Я боюсь.
— Делай, как тебе говорят!
Медленно, руководствуясь указаниями Халида, Эстер начала неуверенный спуск. Он, раскрыв объятия, ждал внизу на случай, если она сорвется. В какой-то момент ее вновь охватила робость.
— Прыгай!
Эстер отчаянно затрясла головой.
— Ты же не можешь провести всю оставшуюся жизнь на дереве, — урезонивал ее Халид. — Я тебя поймаю. Доверься мне.
Эстер закрыла глаза и свалилась на руки мужа. Потеряв равновесие, Халид рухнул наземь вместе с Эстер.
— Ты не поранилась? — спросил он. Эстер мотнула головой.
— Спасибо, что спас мне жизнь.
Пренебрегая присутствием посторонних, Халид перекатил ее на спину и, почти касаясь губами ее щеки, произнес, жарко дыша ей в лицо:
— Мой Дикий Цветок все ищет приключений на свою голову?
— Постыдились бы, госпожа, — вмешался Омар. — Турецкие дамы не лазают по деревьям, подобно обезьянам.
— Заткнись, Омар, — беззлобно приказал принц и заметил лукавую улыбку на губах жены. Ее личико было так близко, так разгорячено, что его надо было остудить чем-то вроде поцелуя.
Поэтому его рот завладел ее ртом и ощутил там сладостную прохладу.
— Вот это зрелище, — прозвучал издевательский женский голос. — Зверь и его самка спариваются в грязи.
— Мама! — в панике воскликнула Тинна. Тела Халида и Эстер так сплелись, что не сразу смогли разъединиться. Они оба взглянули снизу вверх на подошедшую Михриму.
— Если твой сын зверь, то кто тогда ты сама? — осведомилась Эстер.
— Не забывай о приличиях! — одернул ее Халид. — Турецкие дамы уважают старших по возрасту, даже если они совсем выжили из ума.
