Тирас? — Идем, — позвал орел, перелетая с ветки на ветку и поминутно кося на меня янтарным глазом. Я чуть не бегом ринулась через лес, обезумев от радости и надежды и видя перед собой только обагренные на концах перья. Орел то складывал, то разворачивал крылья, уводя меня все глубже в чащу. Сердце превратилось в грохочущий барабан, дыхание сперло от предчувствия. Я верила, что Тирас сможет ради меня переродиться, что скоро я увижу его снова.
Вынырнувший из чащи домик был тих и темен, ставни, как ни странно, широко раскрыты. Орла нигде не было видно, и я замерла, охваченная внезапным испугом, что в своей тоске приняла за него какую-то другую птицу. Я вновь позвала Тираса, наполнив его именем темноту вокруг, но не дождалась ответа. Даже ночные создания — воркующие, жужжащие и стрекочущие — отчего-то притихли.
Неожиданно домик озарился теплым светом. Кто-то зажег на столе фонарь, и его мерцающий язычок успокоил меня, словно материнский голос. Я подхватила юбки и с плачем бросилась бежать, пока не перешагнула порог с именем Тираса на устах. Чтобы тут же осечься. Вместо Тираса я увидела девушку. На ней было платье с кружевом, которое я обнаружила в сумке под кроватью, — платье, которое, как я думала, принадлежало пойманной и убитой женщине-Перевертышу.
Леди Фири? Она рассмеялась, завязывая ленты под горлом.
— А я говорила, что в жилах моей семьи течет кровь Одаренных. Неужели ты приняла это за фигуру речи?
Ты… орел?
— Я могу стать любым животным, каким захочу. Мышкой в углу, которая подслушивает планы короля. Птицей на подоконнике, которая собирает информацию, точно хлебные крошки. Кошкой, притаившейся в тенях. Голубем, доставляющим вести из Фири.
В животе тревожно заныло. Это тебя поймал тот охотник? Она самодовольно улыбнулась и склонила голову, словно ожидая аплодисментов. Но… ты же… умерла! Леди Фири махнула рукой:
— Просто притворилась. Никто не подумает, что птица способна разыгрывать смерть. — И ее губы тронула печальная улыбка, от которой у меня встали дыбом волоски на шее. — Я дождалась, пока все уйдут, и улетела. Кель это видел, кстати. Он тебе не сказал?
Я покачала головой. Нет. Он мне ничего не сказал. Но одно было ясно наверняка: леди Фири знала секреты всех обитателей замка. Ты хотела, чтобы я приняла тебя за короля.
— Да.
Почему?
— Я знала, что ты пошла бы за ним. В ту ночь я допустила промах. Расчет времени оказался неверным, и король вернулся раньше. Мне пришлось изменить стратегию.
Я уставилась на нее в полном недоумении. Но… зачем?
— Я хочу Джеру. Чтобы получить Джеру, мне нужно выйти замуж за короля, но Тирас об этом позаботился, не так ли? Затем он сделал Келя своим преемником. Я этого не ожидала, хотя в глубине души и надеялась. Я думала, что Джеру придется брать хитростью, теперь же мне достаточно выйти замуж. Так, как в свое время это сделала ты.
Я никогда не хотела быть королевой.
— Каждая девочка хочет быть королевой, — огрызнулась леди Фири, и выражение ее лица изменилось так быстро, что я на долю секунды увидела за ним звериный оскал. — Я могу быть львом, змеей, птицей, даже драконом. Почему не королевой? — И она пожала плечами, хотя за ее беспечностью чувствовалась злость.
— Я не могла предугадать все. Тебя, например. Я даже не знала о твоем существовании — и вдруг ты становишься королевой Джеру, преграждая мне путь к трону.
Это ты устроила королю ловушку в день свадьбы.
— Я тоже Перевертыш. И знаю, когда он наиболее уязвим. Знаю его слабости. Это было нетрудно, а моя охрана взяла на себя остальное.
А лорды? А мой отец?
— Я сказала им, что король не придет. Поклялась в этом.
Но он пришел.
— Да. Еще одна вещь, которую я не могла предугадать. — Леди Фири склонила голову к плечу, разглядывая меня в упор. — Твоих рук дело?
Я не ответила, заперев все эмоции на замок. Выходит, она меня не слышала? Мой призыв достиг только птиц?
— На этот раз король не придет, верно? Он не вернется. Зато вернется Кель, законный наследник престола. Значит, ты должна умереть.
А нападения на Фири? Что, если Кель погибнет?
— Вольгары не в Фири. Я соврала. Они здесь.
Я бросилась к двери. Леди Ариэль даже не попыталась меня остановить, но ее слова впились мне в спину заточенным кинжалами.
— Вожак хочет тебя. Я хочу Джеру. Мы заключили сделку.
Я пустилась бежать, на ходу слагая заклинание. Мне нужно было предупредить всех, кто сможет меня услышать.
Каждый друг, услышь мой плач! Над Джеру парит палач. Крику горестному внемли, Защити от неба землю!
Я ощутила трепет крыльев у себя над головой, но это были не крылья орла. Я уже слышала этот звук прежде. Зазубренные когти легко пронзили ткань плаща и платья, царапнули по спине и сомкнулись вокруг моих ребер, словно руки младенца, цепляющегося за материнскую грудь. Ноги оторвались от земли, и я беззвучно зарыдала — о Тирасе, о Джеру, о своем ребенке. В лицо, взметнув волосы, ударил ветер. Деревья внизу уменьшались на глазах. Я ждала, что вольгар в любую секунду отпустит меня и, когда я разобьюсь насмерть, устремится следом, чтобы полакомиться еще горячей плотью. Но вместо этого он цепко сжимал меня в когтях, а огромные крылья размеренно били по воздуху. Вверх, вверх, вверх, вдаль. Вверх, вверх, вверх, вдаль.
* * *
Вольгар не поддавался мне. Я извивалась в его мощных лапах, пытаясь хоть искоса рассмотреть своего похитителя, и лихорадочно сплетала все новые заклинания, которые не оказывали на него никакого эффекта. Вольгар продолжал лететь, не замечая моих слов. Он отличался от других птицелюдей. Шипастая, напоминавшая змеиную голова сидела на вполне человеческих плечах и туловище, хоть они и были покрыты серебристой чешуей, нижняя же часть тела принадлежала птице. Изнанка черных крыльев отливала голубым и зеленым, словно перья павлина. Это создание было ужасающим и прекрасным одновременно — смесь человека, птицы и рептилии. Я могла поклясться, что никогда не видела ничего подобного.
Он уносил меня все дальше и выше, к горам на восточной окраине Джеру. Ряды иззубренных скал и утесов надвигались на нас из темноты, словно огромные кривые зубы. Там вольгар замедлился и начал кружить в потоках восходящего воздуха, пока в отвесной стене не показалась черная пасть пещеры. Крылья хлопнули по воздуху еще раз, и чудовище нырнуло в этот провал, бесцеремонно швырнув меня на пол.
Я плохо понимала, что происходит. Голова кружилась, желудок грозил вот-вот вывернуться наизнанку. Ощутив под ногами твердую землю, я испытала мимолетное облегчение, но оно тут же сменилось парализующим страхом перед тем, что ждало меня впереди. Я попыталась встать, но перед глазами все поплыло, и я была вынуждена ухватиться за скалистый выступ.
