Варрава улыбнулся.
— Мы это узнаем, не так ли?
Райли поплелась в душ усталая, но счастливая. Когда горячая струя попала на нее, она замурлыкала от облегчения. Она приняла душ ночью по-быстрому, но на сей раз она собиралась насладиться и расслабить свои мышцы.
Бороться с вампирами — утомительное занятие.
Эта мысль отрезвила ее. Она, Денал и Бреннан почти погибли. Денал, вообще-то, умер. А Конлан все еще не сказал ей, что случилось с Райзеном и Трезубцем.
В процессе мытья спины, ее пальцы нащупали странный поднявшийся рубец на плече. Она вдруг вспомнила обжигающую боль, которую почувствовала, когда Посейдон принял ее предложение.
Ну, он же, в самом деле, не разрезал ее?
Но ведь, она понятия не имела, как Боги себя ведут?
Она открыла дверцу душа и поспешила к зеркалу, схватив полотенце, чтобы стереть пар с его поверхности. Потом повернулась спиной к зеркалу и неловко повернула шею, чтобы увидеть плечо.
И на ней был шрам — нет, изображение.
— О, мой Бог! Он меня пометил!
Она не осознавала, что кричит, пока Конлан не ворвался в помещение, с кинжалами в руках.
— Что такое?
Она посмотрела на него, потом снова в зеркало на шестидюймовое изображение, выжженное на ее плече.
— Он меня пометил, Конлан. Это… это…
— Это Трезубец, — вздохнул он, завернул ее в полотенце и долго держал в объятиях.
— Нам нужно поговорить с Алариком и понять, что это значит.
Райли не была уверена в том, что хочет это узнать.
Они молча оделись и спустились на завтрак. Запах жареного бекона убедил ее покинуть спальню и поставить на карту все, несмотря на нежелание. Райли знала, что та комната была оазисом-миражом спокойствия.
— Она закончилась, да? Иллюзия безопасности, которую мы сотворили прошлой ночью. Возвращаемся в реальность, — заметила Райли, потянувшись к его руке.
— Я буду защищать тебя всем, что у меня есть, и всем, что я есть, анэша, — Конлан остановился на лестничной площадке, чтобы притянуть ее поближе для быстрого объятия. — Никогда в этом не сомневайся.
Она улыбнулась, но это было скорее ради него, чем выражение подлинного счастья. Должно пройти больше времени, прежде чем у нее найдется причина вновь улыбнуться.
Бастиен царил в красочной красно-белой кухне, перекидывая омлеты и поджаривая бекон со сноровкой, которую можно было достигнуть практикой.
— Что вам принести, леди Райли?
Она закрыла глаза и вдохнула, решив насладиться этой минутой, полной соблазна. Девушка не может сражаться на пустой желудок.
— Я буду всего понемногу. Умираю с голоду, а всё так вкусно пахнет! И прошу, просто Райли, Бастиен
Он улыбнулся ей.
— Всё, значит, всё.
Наливая себе чашку кофе из кофейника на полке, она изучала мужчин в комнате. Вэн и Кристоф заканчивали свой завтрак и, быстро улыбнувшись и кивнув ей и Конлану, снова стали спорить про достоинства итальянской автомобильной инженерии по сравнению с немецкой.
Конлан положил свою руку на ее, но то, что она приняла за романтический жест, оказалось всего лишь способом наложить лапу на ее чашку с кофе. Она, нахмурившись, глянула на него, пытаясь не улыбаться и не испортить эффект.
— Эй! Возьми себе кофе сам, мальчик-принц.
Он рассмеялся, отпил и протянул чашку ей, потом поцеловал ее в макушку.
— Совсем не уважаешь мою королевскую персону.
— Ни капельки.
Вэн посмотрел на них, в его взгляде был вопрос.
— Ну, тебе бы следовало любить такое в женщине, братик. Милая перемена после тех женщин, которые лебезили перед тобой там, дома.
Счастье Райли улетучилось, как воздух из проткнутого шарика. Женщины у него дома. Его нареченная королева.
Она села за громадный деревянный фермерский стол, внезапно лишившись аппетита, и стала смотреть на чашку. Вэн, казалось, понял, что ляпнул и простонал.
— Эй, простите. Я не хотел, просто меня забавлял тот факт, какими счастливыми вы выглядите, и я слегка поддразнил Конлана, и — ой, черт. Я хочу сказать, простите меня, леди Солнечный свет.
Его раскаяние было до боли явным, и она попыталась одобряюще улыбнуться.
— Не беспокойся. Я просто устала.
Конлан склонился и ударил брата по голове, потом сел рядом с Райли, обняв ее за плечи. Она чувствовала его обеспокоенность, но у нее не было энергии, чтобы убедить и его.
И только они заканчили завтракать, энергия в комнате резко изменилась, как будто жестокий ветер пронесся холодом по кухне. Райли взглянула, сжав руки в кулаки, готовая защищаться.
Напасть.
Хотя маленькая частичка ее задумалась, во что она превращается.
Это оказался Аларик, посылавший впереди себя теплоту свой индивидуальности.
— Нам нужно поговорить, — сказал он, глядя прямо на Райли.
— И тебе привет. Да, со мной все в порядке, спасибо, что спросил, — сказала она в ответ, весьма саркастично.
Придурок.
Он наклонил голову, молчаливо признав ее правоту.
— Как ты, Райли? А скорее, как твое плечо?
— Ты знал об этом? Что это такое?
Конлан поднялся из кресла.
— Вероятно, мы должны это обсудить наедине.
Вэн отбросил свое кресло, и встал.
— Да, ну мне кажется, что я должен об этом знать. Кристоф, ты главный по уборке кухни, так как Бастиен готовил.
Кристоф простонал.
— Старина, каким-то образом, я всегда оказываюсь по уши в… — он посмотрел прямо в глаза Райли и заткнулся. — Да, я вас понял.
И пока Аларик выпроваживал их из комнаты, Бастиен положил руку на плечо Райли.
— Мы позаботимся о тебе, ладно? Не переживай обо всем этом. Мы позаботимся о тебе.
Она открыла свои щиты и послала ему волну тепла и благодарности. И смотрела, как его глаза расширились, когда он ее получил.
— Ух ты. Ты, в самом деле, — эй, эти способности анэши — клевая штука, — улыбнувшись, заметил он. — И всегда пожалуйста, не стоит благодарности.
— Хорошие манеры — последний бастион цивилизованного общества, — прошептала она.
— Что?
— Ой, это говорила моя мама, давно. Твое имя мне об этом напомнило. Спасибо также за прекрасный завтрак.
Конлан позвал ее из коридора, и она вздохнула. Расправила плечи.
— Иду, уже иду.
Глава 31
Конлан наблюдал за Алариком, который ходил из угла в угол в большой комнате — своего рода убежища из кожи и дерева, — и это хождение вывело его из себя.
